Континентальная баскетбольная ассоциация

Континентальная баскетбольная ассоциация
Вид спорта	Баскетбол
Основание	23 апреля 1946
Закрытие	май 2009
Страна	США США
Слоган	«The oldest professional basketball league in the World»
Максимум титулов	Аллентаун Джетс Уилкс-Барре Баронс (по 8 титулов у каждой)

Континентальная баскетбольная ассоциация (англ. Continental Basketball Association (CBA)) — профессиональная баскетбольная лига в США, существовавшая с 1946 по 2009 год. Лига являлась филиалом государственной спортивной организации USA Basketball.

История

Континентальная баскетбольная ассоциация была младшей профессиональной баскетбольной лигой в США с 1946 по 2009 год. КБА называло себя «Самой старой профессиональной баскетбольной лигой в мире», так как была основана 23 апреля 1946 года, на два месяца раньше основания Национальной баскетбольной ассоциации. Первоначально называлась Баскетбольная лига восточной Пенсильвании (англ. Eastern Pennsylvania Basketball League) и включала в себя 6 клубов, 5 из которых находились в Пенсильвании (Уилкс-Барре, Хэзлтон, Аллентаун, Ланкастер и Рединг), а шестая в Нью-Йорке (Бингемтон, которая позже переехала в Поттсвиль, Пенсильвания). В 1948 году лига была переименована в Восточную профессиональную баскетбольную лигу. В лигу добавились новые команды как из городов Пенсильвании (Вилльямспорт, Скрентон и Санберри), так и из Нью-Джерси (Трентон, Кэмден, Эсбури Парк), Делавэра (Уилмингтон) и Массачусетса (Спрингфилд).

Перед сезоном 1970/71 лига переименовалась в Восточную баскетбольную ассоциацию, позиционируя себя как профессиональную баскетбольную лигу на северовостоке США, так и как неофициальную «кузницу кадров» для НБА и АБА. После расширения в Анкоридж, Аляска в 1977 году лига сменила название на Континентальную баскетбольную ассоциацию перед сезоном 1978/79.

В 1999 году все команды лиги были куплены инвестиционной компанией, возглавляемые бывшей звездой НБА Айзея Томасом. Однако, предприятие оказалось финансово не успешным и в 2001 году КБА объявило о своем банкротстве. После этого несколько команд перешло в Международную баскетбольную лигу.

В конце 2001 года команды КБА и МБЛ объединились в Международную баскетбольную ассоциацию, купив активы несуществующей КБА, включая имя, эмблему и записи о банкротстве и возобновили деловые операции, став называть себя КБА.

Сезон 2007/08 КБА начало с 10 клубами в своем составе, что стало рекордным показателем начиная с 2001 года. В дополнение к 6 вернувшимся командам, в КБА вошло 3 команды: «Оклахома Чивалри», «Рио Гранде Сильверадос» и «Ист Кентуки Майнерс», а также «Атланта Кранк» вернулась, после того как пропустила сезон 2006/07.

Сезон 2008/09 в КБА начало всего 4 команды. В июне 2009 года комиссар КБА Джим Койн объявил, что, так как всего два клуба планируют выступать в лиге в следующем сезоне, чемпионат в 2010 году проходить не будет, таким образом лига перестает существовать.

Ссылки

• [www.cbamuseum.com/ The CBA Museum, a website devoted to the league’s history and evolution]
• [www.sportslawnews.com/archive/Articles%202001/CBABankruptcy.htm CBA bankruptcy]
• [media.www.pointparkglobe.com/media/storage/paper1255/news/2007/10/11/Sports/Professional.Basketball.Team.Makes.xplosion.In.Pittsburgh-3024206.shtml/ Point Park University teams up with Pittsburgh Xplosion]

Отрывок, характеризующий Континентальная баскетбольная ассоциация

Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…


В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.