Краузе, Барбара

Барбара Краузе
Личная информация
Клуб	Динамо (Берлин)
Рост	180 см
Вес	68 кг
Награды и медали Олимпийские игры Золото Москва 1980 100 м в/с Золото Москва 1980 200 м в/с Золото Москва 1980 эстафета 4×100 м в/с Чемпионаты мира Золото Кали 1975 эстафета 4×100 м в/с Золото Берлин 1978 100 м в/с Серебро Берлин 1978 200 м в/с Серебро Берлин 1978 эстафета 4×100 м в/с Серебро Берлин 1978 комб. эстафета 4×100 м Чемпионаты Европы Золото Йёнчёпинг 1977 100 м в/с Золото Йёнчёпинг 1977 эстафета 4×100 м в/с Серебро Йёнчёпинг 1977 200 м в/с Бронза Йёнчёпинг 1977 400 м в/с

Барбара Краузе (род. 7 июля 1959 года, Восточный Берлин) — германская пловчиха, трёхкратная олимпийская чемпионка, двукратная чемпионка мира и Европы, восьмикратная рекордсменка мира.

На Олимпийских играх 1980 года в Москве завоевала золотые медали в плавании на 100 и 200 м вольным стилем, а также в составе сборной ГДР в эстафете 4х100 м вольным стилем.

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/kr/barbara-krause-1.html Barbara Krause] — профиль на сайте www.sports-reference.com.

Отрывок, характеризующий Краузе, Барбара

Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.