Криптонит

Криптони́т (англ. Kryptonite) — Вымышленное кристаллическое радиоактивное вещество, фигурирующее во вселенной DC Comics. Криптонит знаменит благодаря тому, что является единственной немагической слабостью Супермена и других криптонцев — он способен оказывать на них воздействие, которое разнится в зависимости от цвета минерала. Благодаря популярности Супермена слово «Криптонит» во многом стало распространённым аналогом выражения «ахиллесова пята». Впервые появился в серии радиошоу, посвящённых Супермену. Наиболее часто показывается в комиксах и кино в зелёной форме, которая лишает героя сил и может убить его.

Описание

Зелёный криптонит

Зелёный криптонит упоминается чаще всего, так как его кусочки проследовали вслед за ракетой с Кал-Элом на Землю. Это вещество ослабляет криптонца и даже может его убить. У обычных людей при длительном воздействии может вызвать лучевую болезнь.

Красный криптонит

В телесериале «Тайны Смолвиля» данная разновидность является своего рода наркотиком для криптонцев — он раскрепощает чувства и выпускает наружу потаённые желания. Его воздействие не вызывает боли и не приводит к летальному исходу, но криптонец, заражённый красным криптонитом, становится социально опасным.

Чёрный криптонит

В телесериале «Тайны Смолвиля» возникает в результате сильного термического воздействия на зелёный вид. Разделяет личность криптонца на его т. н. «человеческую» и «криптонскую» сущности — в дальнейшем они могут существовать, как два самостоятельных организма. Людей он разделяет на «добрую» и «злую» половины — они не могут существовать раздельно более суток.

Синий криптонит

В телесериале «Тайны Смолвиля» блокирует воздействие жёлтого солнца на криптонский организм при постоянном физическом контакте. На так называемых «антикриптонцев», каковым является Бизарро, воздействует по принципу лупы — он стремительно концентрирует в его теле энергию жёлтого солнца, что приводит к взрыву.

Белый криптонит

При контакте с криптонским организмом, будь то криптонец, животное или растение, приводит к разрушению всех живых тканей, так называемой «дезинтеграции», то есть распаду на атомы.

Жёлтый криптонит

Даёт возможность так называемой Тьме проникнуть в душу криптонца и в случае слабого сопротивления захватить её.

Золотой криптонит

Деактивирует способность криптонских клеток воспринимать и обрабатывать солнечную энергию, что навсегда лишает криптонца его способностей. В последующих редакциях комиксов, золотой криптонит лишал способностей криптонца временно.

Серебряный криптонит

В телесериале «Тайны Смолвиля» вызывает у Кларка Кента сильнейшую паранойю и галлюцинации и через несколько часов истощает организм, что может привести к летальному исходу. Однако на самом деле, серебряного криптонита не существует, и это была не более, чем часть организма Брейниака, которую тот позже извлек из тела Кларка.

Драгоценный криптонит

Усиливает психические способности обитателей Фантомной Зоны, что позволяет им являться в виде иллюзий в реальном мире или контролировать сознание других. Из этого вещества состояли драгоценные горы на Криптоне.

Оранжевый криптонит

Даёт сверхсилы животным, наделяя их большей силой, чем у Крипто. Действует 24 часа, неэффективен на людях. Впервые представлен в Krypto Comics #4, фев. 2007.

Анти-криптонит

Не влияет на криптонцев, обладающих сверхсилой, но имеет тот же эффект, что и зеленый криптонит на не суперсильных криптонианцев. Эта разновидность криптонита — та, что убила большинство жителей Арго-Сити в докризисных комиксах. В Посткризисную эпоху он является источником энергии Ультрамена, злого двойника Супермена, который живет в другом измерении Вселенной. Анти-криптонит был также использован Зелёным Фонарём Хэлом Джорданом, спасая члена корпуса Зеленых фонарей (Гая Гарднера) из Фантомной зоны, вызывая боль Генерала Зода, Кру-Эла и Фаоры, так как обычный криптонит не имеет никакого влияния на лиц в Фантомной зоне.

X-криптонит

Способен давать суперспособности другим существам, хотя так же опасен для криптонцев, как и зелёный. Был создан Супергёрл в попытке найти противоядие из зелёного криптонита в докризисной эпохе.

Slow криптонит

Улучшенная версия зелёного криптонита, поражающая землян так же, как и зелёный криптонцев. Показан в The Brave and the Bold #175.

Магно-криптонит

Искусственно созданный злодеем Nero. Может притягивать всех существ Криптона. Его силе не могут противостоять Супермен или Бизарро. Представлен в серии Superman’s Pal Jimmy Olsen #92.

Красный криптонит Бизарро

Влияет на землян так же, как и красный на криптонцев. Впервые представлен в Superman’s Pal, Jimmy Olsen #80.

Криптонит X или Криптисиум

Является одной из форм фильтрованного/очищенного криптонита созданной профессором Гамильтоном в лаборатории Стар. Восстанавливает способности криптонца после ослабления зелёным криптонитом.

Каменный криптонит

Позволяет заставить других (криптонцев и землян) делать то, что от них требуют. Нейтрализуется зелёным криптонитом. Фигурировал в 14 серии 9 сезона сериала "Тайны Смолвиля".

Искусственный красный криптонит

В телесериале «Супергёрл» вызывает у криптонцев те же эффекты, что и обычный красный криптонит, но для воздействия не нужен физический контакт.

Влияние на культуру

• Криптонит — метафора в фильмах США, обозначающая слабость, синоним ахиллесовой пяты.
• Ядарит — реально существующее в природе вещество, обнаруженное в шахтах Сербии, химический состав которого близок к составу криптонита, из-за чего ядарит иногда называют этим именем.
• Kryptonite (Криптонит) — композиция и одноимённый сингл американской рок-группы 3 Doors Down.
• Криптонит — трек от Rymez и James Arthur

Отрывок, характеризующий Криптонит

31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.