Кугурлуй

Кугурлуй (укр. Кугурлуй) — озеро заливного типа на территории Ренийского и Измаильского районов Одесской области Украины.

Озеро Кугурлуй занесено в международный список Рамсарской конвенции об охране водно-болотных угодий.

География

На севере озеро сообщается с озером Ялпуг. На востоке протоками Большая и Малая Репида, а на юге протокой Скунда озеро сообщается с Дунаем. На протоке Скунда имеется шлюз. Также водообмен с Дунаем осуществляется по нескольким небольшим протокам для пропуска рыбы.

Озеро неправильной круглой формы, диаметр около 20 км, площадь — 82 км², средняя глубина 0,8 — 1 м, максимальная — 2,5 м. Берега низкие, извилистые, заболоченные. Температура воды летом до +28° — +30°, зимой озеро замерзает. Минерализация воды 0,8 — 1,5 г/л. Дно илистое.

Флора и фауна

Берега озера поросли камышом и осокой, в озере много гидрофильной растительности. Богатая ихтиофауна, на озере производится промышленный вылов сазана, судака, леща, щуки и других видов рыбы, а также раков. Прибрежные заросли представляют собой места гнездования птиц, в частности в плавнях возле юго-восточного края озера существует единственная на Украине колония кучерявого пеликана.

Использование

Вода Кугурлуя используется для орошения. Между южным побережьем Кугурлуя и Дунаем путём обваловывания создан польдер, который планировалось использовать для выращивания зерновых культур (пшеница, овес) с периодическим засеиванием кукурузой и люцерной в рамках севооборота. В современное время преимущественно высеваются кормовые культуры (люцерна итд)

Экологическая обстановка

В последней четверти XX века увеличилось количество ядохимикатов, поступающих в озеро с прилегающих территорий и через озеро Ялпуг. Это приводит к загрязнению воды и донных отложений озера, а в начале 1988 года привело к массовому отравлению ихтиофауны, раков, водной растительности. В настоящее время принимаются меры для очистки озера и оздоровления экологического состояния в бассейне Кугурлуя и Ялпуга.

История

В период 1939—1941 годов, после вхождения Бессарабии в состав СССР по договору о ненападении между Германией и Советским Союзом, озеро Кугурлуй было основной базой Дунайской военной флотилии.

Литература

• Ресурсы поверхностных вод СССР. Описание рек и озёр и расчёты основных характеристик их режима. — Т. 6. Украина и Молдавия. Вып. 1. Западная Украина и Молдавия (без бассейна р. Днестра). — Л., Гидрометеоиздат, 1978. — 487 с.

См. также

• Придунайские озёра Украины

Отрывок, характеризующий Кугурлуй

– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.

Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»