Кузьмина, Екатерина Михайловна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Кузьмина Екатерина Михайловна
Фотография 1989 года
Дата рождения:

17 сентября 1904(1904-09-17)

Место рождения:

Хвалынск,
Российская империя

Гражданство:

Швейцария Швейцария

Подданство:

Российская империя Российская империя

Дата смерти:

24 августа 1992(1992-08-24) (87 лет)

Место смерти:

Лютри, Швейцария

Награды и премии:
Позолоченная медаль Почётного легиона

Екатерина Михайловна Кузьмина (Катрин Кузьмин, Catherine Kousmine, 19041992) — швейцарская диетолог русского происхождения[1]. Почётная гражданка города Лютри (1989 год).



Биография

Родилась в Хвалынске 17 сентября 1904 года. С 1908 года её отец нанимал небольшую квартиру в Лозанне, куда любил приезжать зимой. После Октябрьской революции семья Кузьминых эмигрировала в Швейцарию. Её сестра Татьяна (1898—1995) стала физиком, руководила экспериментами в лаборатории Лозаннского университета.

Катрин (так стали Екатерину называть франкофоны) освоила немецкий и французский языки и получила образование в Высшей школе Лозанны со степенью бакалавра в области точных наук (математика). Однако в дальнейшем она выбрала медицинскую стезю. Во время учёбы в на медицинском факультете Лозаннского университета подрабатывала репетиторством по немецкому языку.

В 1928 году Кузьмина получила диплом врача и была приглашена для занятия педиатрией в одной из клиник Цюриха. Здесь, пережив смерть от рака одного из своих пациентов, Катрин Кузьмина начала заниматься исследованием раковых заболеваний. В 1934 году она открыла в Лозанне частную терапевтическую практику, которой занималась более 50 лет, параллельно проводя научные эксперименты.

Начавшись в домашней лаборатории, её исследования продолжились в Париже, в институте Кюри. Она пришла к выводу, что здоровое питание — это основа профилактики и лечения всех тяжёлых заболеваний, в том числе сердечно-сосудистых и раковых. Врачи, которые узнали об этом методе и опробировали его, объединились в медицинскую ассоциацию «Médicale Kousmine Internationale». Также существует фонд Катерины Кузьминой.

Метод (диета) Кузьминой имеет много общего с диетой Будвиг. Основой правильного питания она считала бобовые и цельные злаки, органическое масло холодного отжима, свежие фрукты и овощи[2]. Потребление индустриально переработанных пищевых продуктов, равно как и продуктов, содержащих животные жиры, рекомендовала свести к минимуму. Проповедовала воздержание от сахара, алкоголя, кофе и чая.

Напишите отзыв о статье "Кузьмина, Екатерина Михайловна"

Примечания

  1. [selvagrande.tumblr.com/post/6884843623/catherine-kousmine Жизнь доктора Catherine Kousmine]
  2. Sergio Chiesa. La Dieta Del Metodo Kousmine. 3rd edition. ISBN 9788415612032.

Ссылки

  • [www.ksovet.ch/files/-------2----------------------.pdf КУЗЬМИНЫ ТАТЬЯНА (1898—1995) и ЕКАТЕРИНА (1904—1992) МИХАЙЛОВНЫ]
  • [www.babelio.com/auteur/Catherine-Kousmine/36922 Catherine Kousmine] (фр.)
  • [www.kousmine.fr/ Association Kousmine Française] (фр.)
  • [www.kousmine.com/ Fondation Dr C. Kousmine] (фр.)

Отрывок, характеризующий Кузьмина, Екатерина Михайловна

Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.