Кунце, Томас
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
| Томас Кунце |
Томас Кунце (23 февраля 1963, Лейпциг) — немецкий историк и публицист.
Содержание
Биография
Томас Кунце изучал историю, германистику и педагогику в Университете им. Фридриха Шиллера в Йене и в Университете им. Карла Маркса в Лейпциге. В 1991 году защитил докторскую диссертацию по новейшей истории. Является почетным профессором Академии государственного и общественного строительства при Президенте Республики Узбекистан, Ташкент и Государственного Университета им. Аль-Хорезми, г. Ургенч Узбекистан. Посол Восточной Европы, России и Центральной Азии Швейцарско-Германского Института историко-художественного сценического постановочного мастерства, Цюрих/Берлин (IIPM)[1].
После преобразований в Восточной Германии до 1995 года руководил Ведомством по делам иностранцев в управлении Лейпцигского округа. С 1995 г. по 2000 г. работал доцентом по приглашению в Университете им. Овидиуса («Ovidius-Universität») и национальном колледже «Mircea cel Batrin», г. Константа/ Румыния. Является автором первой основательной биографии румынского государственного и партийного руководителя Николае Чаушеску, которая переведена на румынский язык[2] и используется как стандартное произведение по истории коммунизма в Румынии[3]. В 2009 году режиссёром Мило Рау была подготовлена театральная постановка на основе исторических событий 1989 г., приведших к казни четы Чаушеску (главный консультант: Томас Кунце), которая представлялась на сценах Румынии, Германии и Швейцарии. После театральной постановки в 2010 году был снят фильм[4].
В 2001 г. была издана биография «Глава государства в отставке. Последние дни Эриха Хонеккера»[5], которая в газете Leipziger Volkszeitung была названа «блестящей страницей новейшей истории Германии».
С 2002 года Кунце сотрудник Фонда имени Конрада Аденауэра и является экспертом по Восточной Европе, России и Центральной Азии. С 2005 г. по 2007 г. — уполномоченный представитель Фонда им. Конрада Аденауэра в Российской Федерации, Москва. С 2007 г. по 2010 г. — руководитель референтуры по странам Европы и Северной Америки Штаб-квартиры Фонда имени Конрада Аденауэра, Берлин. С 2002 г. по 2004 г. и с 2010 г. по настоящее время — региональный уполномоченный представитель Фонда им. Конрада Аденауэра по Центральной Азии, глава Представительства Фонда в Ташкенте. Он является сторонником более тесной немецко-российской кооперации и выступает за отмену визовых ограничений между Евросоюзом и Россией. Кунце — член партии ХДС.
Наряду с отчетами о поездках и путеводителями, в которых Кунце повествует о культуре и истории Румынии, Венгрии и Турции, он опубликовал большое число политических анализов и статей по развитию стран Средней Азии, Юго-Восточной Европы и России. В 2008 году издана монография «Подземные миры России». В 2010 году совместно с Томасом Фогелем была издана книга «Международная Остальгия» (Ostalgie international)и 2011 году, также в соавторстве с Томасом Фогелем, была опубликована книга «От Советского Союза к независимости». В сборнике «Двадцать первый. Риски и шансы столетия» он пригласил известных авторов из различных регионов мира рассмотреть с различных точек зрения вопросы безопасности, энергетики, демографии и геополитики в 21 веке.[6]
Награды
2011 год — Конституционная медаль Саксонии
Произведения
- «Румыния. Путеводитель.» Rumänien. Reiseführer. Соавтор: Ута Вальбе-Кунце, Издательство Goldstadtverlag, Пфорцхайм, первое издание в 1999 г., второе издание в 2002 г., ISBN 978-3-89550-034-3.
- «Стамбул, экскурсии по окрестностям» / Istanbul und Ausflüge in die Umgebung. Соавтор: Ута Вальбе-Кунце, Издательство Goldstadtverlag, Пфорцхайм, первое издание в 1999 г., второе издание в 2002 г., ISBN 3-89550-217-0.
- «Николае Чаушеску. Биография» / Nicolae Ceausescu. Eine Biographie. Издательство Christoph Links Verlag, Берлин, первое и второе издания в 2000 г., третье переработанное издание в 2009 г., ISBN 978-3-86153-562-1.
- «Глава государства в отставке. Последние годы Эриха Хонеккера» / Staatschef a. D. Die letzten Jahre des Erich Honecker. Издательство Christoph Links Verlag, Берлин 2001, ISBN 978-3-86153-247-7.
- «Побег Хонеккера» / Honeckers Flucht. Фильм (ARD/MDR) Томаса Гримма, Томаса Кунце (сотрудничество в подготовке сценария), 2002 г.
- (совместно с Утой Вальбе-Кунце) «Венгрия: путеводитель по Будапешту, Балатону, путешествия по Венгрии — геология и география, климат и туристский сезон, исторический обзор» / Ungarn: Stadtführer Budapest, der Balaton, Reisen durch Ungarn — Geologie und Geographie, Klima und Reisezeit, geschichtlicher Überblick. Издательство Goldstadtverlag, Пфорцхайм 2007 г., ISBN 978-3-89550-035-0.
- (совместно с Томасом Фогелем) "Подземные миры России. Путешествие во времени по тайным бункерам и затерянным туннелям / Rußlands Unterwelten. Eine Zeitreise durch geheime Bunker und vergessene Tunnel. Издательство Christoph Links Verlag, Берлин 2009 г., ISBN 978-3-86153-490-7.
- «Тайные бункеры — затерянные туннели. Подземные миры России» / Geheime Bunker — Vergessene Tunnel. Russlands Unterwelten. Издательство Weltbildverlag, 2010 г., ISBN 978-3-82890-919-9.
- «Остальгия международная. Воспоминания о ГДР от Никарагуа до Вьетнама» / Ostalgie international. Erinnerungen an die DDR von Nicaragua bis Vietnam. (совместно с Томасом Фогелем), Издательство Christoph Links Verlag, Берлин, 2010 г., ISBN 978-3-86153-600-0.
- «Двадцать первый. Риски и шансы столетия» / Einundzwanzig. Jahrhundertgefahren — Jahrhundertchancen. (совместно с Вольфгангом Майером), Издательство Salmuth & Finckenstein, Берлин, 2010 г., ISBN 978-3-934882-21-8.
- «От Советского Союза к независимости. Путешествие по 15 бывшим советским республикам» / Von der Sowjetunion in die Unabhängigkeit. Eine Reise durch die 15 früheren Sowjetrepubliken. Соавтор: Томас Фогель. Издательство Christoph Links Verlag, Берлин, 2011 г., ISBN 978-3-86153-644-4.
Напишите отзыв о статье "Кунце, Томас"
Примечания
- ↑ [www.international-institute.de IIPM]
- ↑ [www.procesulcomunismului.com/news/arhiva/ldandara/edvremea/default.asp.htm Архив. На румынском языке]
- ↑ [www.christoph-links-verlag.de/index.cfm?inhalt=detail&nav_id=1&titel_id=562&CFID=4544192&CFTOKEN=55792386 Комментарии в прессе по книге Томаса Кунце о Николае Чаушеску (на немецком языке)]
- ↑ [www.die-letzten-tage.com/ Die Letzten Tage der Ceausescus (Последние дни четы Чаушеску)]
- ↑ [www.inosmi.ru/untitled/20020109/142690.html/ Глава государства, который был настоящим рохлей], Удо Шеер, перевод статьи из «Die Welt» от 5 января 2002 г.
- ↑ [www.finckenstein-salmuth.com/buecher/buch21.html Книга «Двадцать первый. Риски и шансы столетия», издательство Salmuth&Finckenstein]
Ссылки
- Литература о Томасе Кунце, его книги и статьи в каталоге Национальной библиотеки Германии Deutsche Nationalbibliothek [de.wikipedia.org/wiki/Deutsche Nationalbibliothek]
- Кунце, издательство Christoph-Links-Verlag [www.christoph-links-verlag.de/index.cfm?inhalt=autoren detail&autor id=227/Thomas]
- Thomas Kunze, KAS [de.wikipedia.org/wiki/Thomas Kunze]
Интервью и сообщения в прессе
- Интервью c Удо Шером [de.wikipedia.org/wiki/Udo Scheer]
- FOCUS о «Николае Чаушеску», Томас Кунце: [www.focus.de/politik/ausland/rumaenien-unser-irdischer-gott_aid_181536.html%20www.rlp-news.de/kultur/thomas-kunze-staatschef-ad---die-letzten-tage-des-erich-honeckers-buchrezension.html www.focus.de/politik/ausland/rumaenien-unser-irdischer-gott_aid_181536.html www.rlp-news.de/kultur/thomas-kunze-staatschef-ad---die-letzten-tage-des-erich-honeckers-buchrezension.html]
- Томас Кунце: «Бывший глава государства — последние дни Эриха Хонеккера» / Staatschef a.D. — Die letzten Tage des Erich Honecker: [www.rlp-news.de/kultur/thomas-kunze-staatschef-ad---die-letzten-tage-des-erich-honeckers-buchrezension.html%20www.welt.de/print-welt/article366834/Der_Staatschef_der_ein_Toelpel_war.html www.rlp-news.de/kultur/thomas-kunze-staatschef-ad---die-letzten-tage-des-erich-honeckers-buchrezension.html www.welt.de/print-welt/article366834/Der_Staatschef_der_ein_Toelpel_war.html]
- «Die Welt» о «Бывшем главе государства» Томаса Кунце /«Die Welt» über Kunzes «Staatschef a.D.»: www.welt.de/print-welt/article366834/Der_Staatschef_der_ein_Toelpel_war.html
- Кунце о подземельях Москвы, Интервью с Moskauer Deutschen Zeitung 28.10.2008 г. www.mdz-moskau.eu/print.php?date=1225209827
- «Визовые ограничения между Россией и Евросоюзом — пережиток прошлого», Томас Кунце (Фонд Конрада Аденауэра), из интервью РИА Новости 08.07.2010, de.rian.ru/comments_interviews/20090708/122269287.html
- Радио Берлин-Бранденбург, подиумная дискуссия: «Россия. Потерпевшее крушение государство или будущая сверхдержава» с Томасом Кунце и Хансом-Йоахимом Шпрангером, www.zeitgeschichte-online.de/site/40208702/default.aspx
- N-TV об «Остальгии международной» Кунце/Фогеля / N-TV über Kunze/Vogel: «Ostalgie international», www.n-tv.de/leute/buecher/Wo-die-DDR-ihre-Spuren-hinterliess-article1615806.html
- Германия: без РФ Европа не выдержит конкуренции с Китаем, protest22.ru/bez-rossii-evropa-proigraet-kitayu/
Отрывок, характеризующий Кунце, Томас
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
