Кызылжарский район
Страна | |
---|---|
Статус |
район |
Входит в | |
Административный центр |
село Бишкуль |
Дата образования |
1967 год[1] |
Аким |
Жумабеков Булат Серикович[2] |
Население (2016) |
44 564[3] |
Национальный состав |
русские (58,60%)
|
Площадь |
6,15 км² |
Часовой пояс | |
Код КАТО |
595000000[4] |
Почтовые индексы |
150700-150714[5] |
Код автом. номеров |
T, 15 |
[kzh.sko.gov.kz/index.php Официальный сайт] |
Кызылжарский район (каз. Қызылжар ауданы) — административно-территориальная единица второго уровня в составе Северо-Казахстанской области Казахстана. Административный центр района — село Бишкуль.
Содержание
Физико-географическая характеристика
Район находится на севере Северо-Казахстанской области. Граничит на юге с Есильским районом, на западе — с Мамлютским районом, на востоке — с Аккайынским и районом Магжана Жумабаева, на севере — с Тюменской областью Российской Федерации.
Расстояние от райцентра до областного центра Петропавловска — 10 км.
Кызылжарский район — самый северный район и соответственно самая северная точка Казахстана.
Климат — резко континентальный.
Район расположен вдоль реки Ишим. Рельеф территории района испещрён многочисленными озёрами[1]: Логуново, пруд Забашное, Релка, Лебяжье, Полковниково, Кривое, Пеньково, Белое, Малое Белое, Краболка, Воровское, Сафонковое, Киш-Кабиш, Зимовное, Байсал, Крутое, Метлишино, Татарское, Долмат, Горный Долмат, Федоскино, Каменное, пруд Чаща, болото Матюгино, Земляное, Жалтырь, Калачик, Семипалатное, Кривое, Палицын, Башкирское, Травное, Половинное, Ситово, Рыбное, Моховое, Круглое, Черненькое, Холодное, Сивково, Пеньково, Каменное, Старица, Кривое, Карабек, Моргайка и др.
История
Образован в 1967 году как Бишкульский район. В 1997 году объединён с Соколовским районом в рамках проводившейся в Казахстане административно-территориальной реформы и переименован в Кызылжарский[6].
Население
Национальный состав (на 1 января 2016 года)[3]:
- русские — 26 116 чел. (58,60 %)
- казахи — 13 344 чел. (29,94 %)
- немцы — 1 443 чел. (3,24 %)
- украинцы — 1 087 чел. (2,44 %)
- татары — 740 чел. (1,66 %)
- белорусы — 347 чел. (0,78 %)
- поляки — 206 чел. (0,46 %)
- армяне — 169 чел. (0,38 %)
- азербайджанцы — 131 чел. (0,29 %)
- чуваши — 76 чел. (0,17 %)
- башкиры — 73 чел. (0,16 %)
- литовцы — 59 чел. (0,13 %)
- узбеки — 52 чел. (0,12 %)
- таджики — 46 чел. (0,10 %)
- другие — 675 чел. (1,51 %)
- Всего — 44 564 чел. (100,00 %)
Административно-территориальное деление
Кызылжарский район состоит из 19 сельских округов, в составе которых находится 72 села[1]:
Напишите отзыв о статье "Кызылжарский район"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [kzh.sko.gov.kz/page.php?page=kratkaja_istoricheskaja_spravka_rus&lang=2 Краткая историческая справка]. Официальный интернет-ресурс акима Кызылжарского района Северо-Казахстанской области. Проверено 25 сентября 2016.
- ↑ [kzh.sko.gov.kz/page.php?page=biografija_akima&lang=2 Аким района]. Официальный интернет-ресурс акима Кызылжарского района Северо-Казахстанской области. Проверено 25 сентября 2016.
- ↑ 1 2 3 [stat.gov.kz/getImg?id=ESTAT118979 Численность населения Республики Казахстан по отдельным этносам на начало 2016 года]. Комитет по статистике Министерства национальной экономики Республики Казахстан. Проверено 25 сентября 2016.
- ↑ [stat.gov.kz/getImg?id=ESTAT109974 База КАТО]. Комитет по статистике Министерства национальной экономики Республики Казахстан. Проверено 25 сентября 2016.
- ↑ [kazindex.ru/15/8.html Почтовые индексы Казахстана]
- ↑ [arhivdelo.sko.kz/rus/index.php?pid=kyzylzharskii_raion_kr Кызылжарский район]. Проверено 6 августа 2011. [www.webcitation.org/68uuZvVn6 Архивировано из первоисточника 5 июля 2012].
Ссылки
[kzh.sko.kz/page.php?page=geroi_sovetskogo_sojuza_geroi_socialisticheskogo_truda_&lang=2 Официальный интернет-ресурс акима Кызылжарского района Северо-Казахстанской области]
Это заготовка статьи по географии Казахстана. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Отрывок, характеризующий Кызылжарский район
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.
Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.