Ламет

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ламет
Численность и ареал

Всего: 22,200 (est.)
Лаос, Таиланд

Язык

Ламет, Лао, Тай

Религия

Анимизм, буддизм

Ламет — мон-кхмерский народ, проживающий в Лаосе и Таиланде, в южной части бассейна реки Нантха. Язык ламет (лемет, кха-ламет) входит в группу палаунг-ва мон-кхмерской ветви австроазитской семьи. Условно включаются в группу горных кхмеров.

Численность, по некоторым оценкам, достигает около 20 тыс. человек.





Религия

Также распространен буддизм и традиционные верования, основанные на культе природных предков и духов-покровителей. У ламетов развит музыкальный фольклор.

Основные занятия

Ламеты занимаются ручным подсечно-огневым земледелием, рыболовством, охотой, собирательством, плетением из бамбука, ротанга, пальмовых листьев.

Одежда и пища

Мужская одежда состоит из куртки и штанов, а женская-из несшитой юбки и кофты. В пищу употребляют печёное мясо и клейкий рис.

Напишите отзыв о статье "Ламет"

Литература

Ссылки

  • Ламет на [www.ethnologue.com/show_language.asp?code=lbn Ethnologue: Languages of the World], 15th edition. SIL International.


Отрывок, характеризующий Ламет

Когда, купив кафтан (с целью только участвовать в народной защите Москвы), Пьер встретил Ростовых и Наташа сказала ему: «Вы остаетесь? Ах, как это хорошо!» – в голове его мелькнула мысль, что действительно хорошо бы было, даже ежели бы и взяли Москву, ему остаться в ней и исполнить то, что ему предопределено.
На другой день он, с одною мыслию не жалеть себя и не отставать ни в чем от них, ходил с народом за Трехгорную заставу. Но когда он вернулся домой, убедившись, что Москву защищать не будут, он вдруг почувствовал, что то, что ему прежде представлялось только возможностью, теперь сделалось необходимостью и неизбежностью. Он должен был, скрывая свое имя, остаться в Москве, встретить Наполеона и убить его с тем, чтобы или погибнуть, или прекратить несчастье всей Европы, происходившее, по мнению Пьера, от одного Наполеона.
Пьер знал все подробности покушении немецкого студента на жизнь Бонапарта в Вене в 1809 м году и знал то, что студент этот был расстрелян. И та опасность, которой он подвергал свою жизнь при исполнении своего намерения, еще сильнее возбуждала его.
Два одинаково сильные чувства неотразимо привлекали Пьера к его намерению. Первое было чувство потребности жертвы и страдания при сознании общего несчастия, то чувство, вследствие которого он 25 го поехал в Можайск и заехал в самый пыл сражения, теперь убежал из своего дома и, вместо привычной роскоши и удобств жизни, спал, не раздеваясь, на жестком диване и ел одну пищу с Герасимом; другое – было то неопределенное, исключительно русское чувство презрения ко всему условному, искусственному, человеческому, ко всему тому, что считается большинством людей высшим благом мира. В первый раз Пьер испытал это странное и обаятельное чувство в Слободском дворце, когда он вдруг почувствовал, что и богатство, и власть, и жизнь, все, что с таким старанием устроивают и берегут люди, – все это ежели и стоит чего нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить.