Ландер, Юрий Александрович

Юрий Александрович Ландер
Дата рождения:	14 сентября 1977(1977-09-14) (46 лет)
Место рождения:	Москва
Страна:	Россия Россия
Научная сфера:	Лингвистика
Место работы:	ИВ РАН
Учёная степень:	кандидат филологических наук (2012)
Альма-матер:	РГГУ (1999)
Научный руководитель:	Я. Г. Тестелец
Сайт:	[yulander.narod.ru/ r.narod.ru]

Ю́рий Алекса́ндрович Ла́ндер (род. 14 сентября 1977, Москва) — российский лингвист.

Биография

Окончил факультет теоретической и прикладной лингвистики Российского государственного гуманитарного университета (1999). С 1999 года работает в отделе языков народов Азии и Африки Института востоковедения РАН (в 1999—2003 годах в должности младшего научного сотрудника, с 2003 года в должности научного сотрудника). С 2008 года преподаёт (в том числе индонезийский язык) в РГГУ, с 2012 года — также в НИУ ВШЭ(руководитель бакалаврской программы «Фундаментальная и компьютерная лингвистика»). Кандидат филологических наук (2012; тема диссертации — «Релятивизация в полисинтетическом языке: адыгейские относительные конструкции в типологической перспективе», руководитель Я. Г. Тестелец).

Область исследований

Научные интересы включают синтаксическую и лексическую типологию, австронезийские языки, кавказские языки. С 2002 года ведёт активную полевую работу, связанную с документацией адыгейского, кабардино-черкесского, удинского и даргинских языков.

Основные труды

• Сумбатова Н. Р., Ландер Ю. А. Даргинский говор селения Танты: грамматический очерк, вопросы синтаксиса. М. : Языки славянской культуры, 2014.

Член редколлегии сборников:

• Possessives and Beyond: Semantics and Syntax. Amherst, MA, 2004 (совместно с Barbara H. Partee и Ji-yung Kim)
• Исследования по теории грамматики. Вып. 3: Ирреалис и ирреальность. М., 2004 (совместно с В. А. Плунгяном и А. Ю. Урманчиевой)
• Language and Text in the Austronesian World. Studies in Honour of Ülo Sirk. München, 2008 (совм. с А. К. Оглоблиным)

Ссылки

• [www.hse.ru/staff/yulander Страница] на сайте НИУ ВШЭ

Отрывок, характеризующий Ландер, Юрий Александрович

– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.