Лапчинский, Георгий Ильич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Георгий Ильич Лапчинский
Основная информация
Дата рождения

14 июня 1920(1920-06-14)

Место рождения

Витебск,
Белорусская ССР

Дата смерти

14 февраля 2000(2000-02-14) (79 лет)

Место смерти

Петрозаводск, Республика Карелия

Страна

СССР СССР
Россия Россия

Профессии

педагог, музыковед

Награды

Георгий Ильич Лапчи́нский (1920—2000) — советский, российский музыковед, музыкальный педагог, Заслуженный деятель искусств РСФСР (1988).[1]





Биография

Окончил музыкальную школу. В 1938—1941 годах учился в Витебском музыкальном училище (класс фортепиано).

Участник Великой Отечественной войны. Воевал на Западном и втором Белорусском фронтах — стрелок, механик, водитель танков. В результате тяжёлого ранения и ампутации ноги был демобилизован из действующей армии.

После окончания в 1955 году по классу истории музыки (профессор М. Друскин) и аспирантуры (профессор Ю. Келдыш) Ленинградской государственной консерватории направлен в Петрозаводск. В 1955—1957 годах — руководитель Карельской государственной филармонии.

В 1957—1967 годах — инспектор Министерства культуры Карельской АССР, преподаватель курса музыкальной литературы и гармонии Петрозаводского музыкального училища. В 1961—1967 годах — ответственный секретарь союза композиторов Карельской АССР.

В 1967—1971 годах — организатор и первый директор Петрозаводского филиала Ленинградской государственной консерватории.

В 1978—1998 годах — проректор Воронежского института искусств. В 1984—1988 годах — председатель Воронежского отделения Союза композиторов.

С 1998 года проживал в Петрозаводске.

Библиография

  • Путь композитора. Очерк о творчестве Г. Н. Синисало. — Петрозаводск, 1960
  • Жизнеутверждающее творчество. Очерк о творчестве Р. С. Пергамента. — Петрозаводск, 1961
  • Композитор К. Э. Раутио (совм. с А. Тимонен). — Петрозаводск, 1964
  • Композитор-песенник. Очерк о песенном творчестве А. И. Голланда. — Петрозаводск, 1965
  • Музыкальная культура Карелии. — Л., 1968
  • Музыка Советской Карелии. — Петрозаводск, 1970.

Напишите отзыв о статье "Лапчинский, Георгий Ильич"

Примечания

  1. Карелия: энциклопедия: в 3 т. / гл. ред. А. Ф. Титов. Т. 2: К — П. — Петрозаводск: ИД «ПетроПресс», 2009. С. 139—464 с.: ил., карт. ISBN 978-5-8430-0125-4 (т. 2)

Литература

  • Гродницкая Н. Ю. Г. И. Лапчинский 1920—2000: Биография в первом приближении. — Петрозаводск, 2000

Ссылки

  • [www.dizzaster.ru/dizzaster.php?id=13780 Штыком и пером]

Отрывок, характеризующий Лапчинский, Георгий Ильич



Не успел князь Андрей проводить глазами Пфуля, как в комнату поспешно вошел граф Бенигсен и, кивнув головой Болконскому, не останавливаясь, прошел в кабинет, отдавая какие то приказания своему адъютанту. Государь ехал за ним, и Бенигсен поспешил вперед, чтобы приготовить кое что и успеть встретить государя. Чернышев и князь Андрей вышли на крыльцо. Государь с усталым видом слезал с лошади. Маркиз Паулучи что то говорил государю. Государь, склонив голову налево, с недовольным видом слушал Паулучи, говорившего с особенным жаром. Государь тронулся вперед, видимо, желая окончить разговор, но раскрасневшийся, взволнованный итальянец, забывая приличия, шел за ним, продолжая говорить:
– Quant a celui qui a conseille ce camp, le camp de Drissa, [Что же касается того, кто присоветовал Дрисский лагерь,] – говорил Паулучи, в то время как государь, входя на ступеньки и заметив князя Андрея, вглядывался в незнакомое ему лицо.
– Quant a celui. Sire, – продолжал Паулучи с отчаянностью, как будто не в силах удержаться, – qui a conseille le camp de Drissa, je ne vois pas d'autre alternative que la maison jaune ou le gibet. [Что же касается, государь, до того человека, который присоветовал лагерь при Дрисее, то для него, по моему мнению, есть только два места: желтый дом или виселица.] – Не дослушав и как будто не слыхав слов итальянца, государь, узнав Болконского, милостиво обратился к нему:
– Очень рад тебя видеть, пройди туда, где они собрались, и подожди меня. – Государь прошел в кабинет. За ним прошел князь Петр Михайлович Волконский, барон Штейн, и за ними затворились двери. Князь Андрей, пользуясь разрешением государя, прошел с Паулучи, которого он знал еще в Турции, в гостиную, где собрался совет.
Князь Петр Михайлович Волконский занимал должность как бы начальника штаба государя. Волконский вышел из кабинета и, принеся в гостиную карты и разложив их на столе, передал вопросы, на которые он желал слышать мнение собранных господ. Дело было в том, что в ночь было получено известие (впоследствии оказавшееся ложным) о движении французов в обход Дрисского лагеря.
Первый начал говорить генерал Армфельд, неожиданно, во избежание представившегося затруднения, предложив совершенно новую, ничем (кроме как желанием показать, что он тоже может иметь мнение) не объяснимую позицию в стороне от Петербургской и Московской дорог, на которой, по его мнению, армия должна была, соединившись, ожидать неприятеля. Видно было, что этот план давно был составлен Армфельдом и что он теперь изложил его не столько с целью отвечать на предлагаемые вопросы, на которые план этот не отвечал, сколько с целью воспользоваться случаем высказать его. Это было одно из миллионов предположений, которые так же основательно, как и другие, можно было делать, не имея понятия о том, какой характер примет война. Некоторые оспаривали его мнение, некоторые защищали его. Молодой полковник Толь горячее других оспаривал мнение шведского генерала и во время спора достал из бокового кармана исписанную тетрадь, которую он попросил позволения прочесть. В пространно составленной записке Толь предлагал другой – совершенно противный и плану Армфельда и плану Пфуля – план кампании. Паулучи, возражая Толю, предложил план движения вперед и атаки, которая одна, по его словам, могла вывести нас из неизвестности и западни, как он называл Дрисский лагерь, в которой мы находились. Пфуль во время этих споров и его переводчик Вольцоген (его мост в придворном отношении) молчали. Пфуль только презрительно фыркал и отворачивался, показывая, что он никогда не унизится до возражения против того вздора, который он теперь слышит. Но когда князь Волконский, руководивший прениями, вызвал его на изложение своего мнения, он только сказал: