Латорре, Мариано

Мариано Латорре

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Мариано Лаутаро Латорре (исп. Mariano Lautaro Latorre Court; 4 января 1886, Кобкекура, Чили —11 ноября 1955) — чилийский писатель и журналист, историк литературы баскского происхождения.

Стоял у истоков и определил теоретические принципы креолизма — литературной школы в чилийской культуре, представляющей собой интерес к сельской жизни и природе Латинской Америки и, в частности, Чили, формированию национальной идентичности.

Лауреат Национальной премии Чили в области литературы (1944).

Биография

Изучал право в Чилийском университете в Сантьяго. Затем с 1908 года, в педагогическом институте — латинский и испанский язык и литературу.

С 1915 года работал преподавателем испанского языка в педагогическом институте Чилийского университета. На протяжении более сорока лет был профессором литературы в Университете Чили.

В 1949 году совершил поездку в Перу, Колумбию, Аргентину и Боливию, где читал лекции по литературе.

Сотрудничал с рядом чилийских газет и журналов («La Actualidad», «La Libertad», «La Revista Zig-Zag»).

Его знаменитое эссе «La Literatura de Chile» («Литература Чили», 1941), до сегодняшнего дня служит в качестве важного источника для ученых, изучающих чилийскую литературу.

Избранная библиография

• Cuentos del Maule (1912)
• Cuna de Cóndores (1918)
• Zurzulita (1920)
• Ully (1923)
• Chilenos del Mar (1929)
• On Panta (1935)
• Hombres y Zorros (1937)
• La Literatura de Chile (1941)
• Mapu (1942)
• Viento de Mallines (1944)
• El Choroy de Oro (1946)
• Chile, País de Rincones (1947)
• El Caracol (1952)
• La Paquera (1958)
• La Isla de los Pájaros (1959)
• Memorias y otras confidencias (1971).

Награды

• 1936 — Муниципальная премия Сантьяго по литературе.
• 1944 — Национальная премия Чили по литературе.

Ссылки

• [www.educarchile.cl/ech/pro/app/detalle?id=60455 Mariano Latorre (1886—1955)] (исп.)

Отрывок, характеризующий Латорре, Мариано

– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.