Лашино (Ленинградская область)

Деревня Лашино Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Ленинградская областьЛенинградская область Муниципальный район Киришский Городское поселение Будогощское Координаты 59°15′32″ с. ш. 32°41′07″ в. д.59.258803° с. ш. 32.685393° в. д. / 59.258803; 32.685393    Прежние названия Лошено Население ↘28 человек (2010) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 81368 Почтовый индекс 187130 Автомобильный код 47 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=41224808014 41 224 808 014] Лашино Москва Санкт-Петербург Кириши Лашино Кириши Лашино

Лашино — деревня в Будогощском городском поселении Киришского района Ленинградской области.

История

Деревня Лашино обозначена на специальной карте западной части России Ф. Ф. Шуберта 1844 года.

ЛАШИНО (ЛОШЕНО) — деревня с усадьбой Лошенского общества, прихода погоста Петровско-Пчёвжинского.
Крестьянских дворов — 35. Строений — 80, в том числе жилых — 39.
Число жителей по семейным спискам 1879 г.: 75 м. п., 79 ж. п.; по приходским сведениям 1879 г.: 74 м. п., 86 ж. п.
И при ней усадьба: строений — 8, в том числе жилых — 2, мелочная лавка, по приходским сведениям 1879 г.: 2 м. п., 2 ж. п.

В конце XIX века деревня административно относилась к Недашецкой волости 1-го стана, в начале XX века — Недашецкой волости 2-го стана 2-го земского участка Тихвинского уезда Новгородской губернии.

ЛАШИНО — деревня Лашинского сельского общества, дворов — 50, жилых домов — 73, число жителей: 152 м. п., 157 ж. п.
Занятия жителей — земледелие, лесные заработки. Река Пчёвжа. Часовня, земская конная станция, мелочная лавка, смежна с усадьбой Лашино.
ЛАШИНО — усадьба А. А. Мордвинова, дворов — 3, жилых домов — 2, число жителей: 4 м. п., 5 ж. п.
Занятия жителей — государственные служащие. Земский тракт. Река Пчёвжа. Земская конная станция. (1910 год)

Согласно карте Петроградской и Новгородской губерний 1915 года деревня Лашино насчитывала 20 дворов.

С 1917 по 1918 год деревня Лашино входила в состав Недашецкой волости Тихвинского уезда Новгородской губернии.

С 1918 года, в составе Череповецкой губернии.

С 1927 года, в составе Лашинского сельсовета Будогощенского района.

В 1928 году население деревни Лашино составляло 346 человек.

С 1932 года, в составе Киришского района.

По данным 1933 года деревня Лашино являлась административным центром Лашинского сельсовета Киришского района, в который входили 8 населённых пунктов: деревни Дорожицы, Зимник, Лашино, Ольховка, Половинник, Среднее Село, Яшкино и выселок Половинник, общей численностью населения 1320 человек.

По данным 1936 года в состав Лашинского сельсовета входили 9 населённых пунктов, 205 хозяйств и 5 колхозов.

С 1954 года, в составе Званковского сельсовета.

С 1963 года, в составе Волховского района.

С 1965 года, вновь в составе Киришского района. В 1965 году население деревни Лашино составляло 109 человек.

По данным 1966 года деревня Лашино также входила в состав Званковского сельсовета.

По данным 1973 и 1990 годов деревня Лашино входила в состав Будогощского сельсовета.

В 1997 году в деревне Лашино Будогощской волости проживали 42 человека, в 2002 году — 43 (все русские).

В 2007 году в деревне Лашино Будогощского ГП проживал 31 человек, в 2010 году — 28.

География

Деревня расположена в юго-восточной части района на автодороге Будогощь — Неболчи.

Расстояние до административного центра поселения — 17 км.

Расстояние до железнодорожной платформы Горятино — 8 км.

К западу от деревни протекает ручей Снигель, к югу — река Пчёвжа.

Демография

Численность населения
1879	1910	1928	1965	1997	2002	2007
154	↗318	↗346	↘109	↘42	↗43	↘31
2010
↘28

<timeline> ImageSize = width:350 height:300 PlotArea = left:30 right:40 top:20 bottom:20 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify Colors =

 id:gray1 value:gray(0.9)

DateFormat = yyyy Period = from:0 till:346 ScaleMajor = unit:year increment:100 start:0 gridcolor:gray1 PlotData =

 bar:1879 color:gray1 width:1 
  from:0 till:154 width:15  text:154 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1910 color:gray1 width:1 
  from:0 till:318 width:15  text:318 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1928 color:gray1 width:1 
  from:0 till:346 width:15 text:346 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1965 color:gray1 width:1 
  from:0 till:109 width:15 text:109 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1997 color:gray1 width:1 
  from:0 till:42 width:15  text:42 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2002 color:gray1 width:1 
  from:0 till:43 width:15  text:43 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2007 color:gray1 width:1 
  from:0 till:31 width:15  text:31 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2010 color:gray1 width:1 
  from:0 till:28 width:15  text:28 textcolor:red fontsize:8px

</timeline>

Улицы

Дорожная, Малый переулок, Озёрный переулок, переулок Ольховка, Парковый переулок, Полевая, Центральная.

Отрывок, характеризующий Лашино (Ленинградская область)

– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.