Лейбористская партия Новой Зеландии

Лейбористская партия Новой Зеландии
Labour Party of New Zealand
Интернационал:	Прогрессивный альянс

Лейбори́стская па́ртия Но́вой Зела́ндии (англ. Labour Party of New Zealand) — левоцентристская социал-либеральная политическая партия, действующая в Новой Зеландии и с 1935 года входящая в число двух основных партий страны.

История

Лейбористское движение, получившее основу из широко развивающегося в начале XX века рабочего движения в Великобритании, зародилось в Новой Зеландии в 1901 году.

Уже в 1916 году в Веллингтоне на конференции делегатов от Социал-демократической партии (основана в 1913 году на базе Социалистической партии), профсоюзов (Федерации объединенных рабочих Новой Зеландии), Лейбористского представительного комитета и ряда мелких леворадикальных течений, отколовшихся от Либеральной партии, была сформирована Лейбористская партия.

Участие уже в первых национальных выборах в 1919 году позволило партии получить около четверти всех голосов избирателей и восемь мест в парламенте страны.

В начале существования партии в неё входили только коллективные члены, в первую очередь профсоюзы. Первоначально программа партии требовала социализации средств производства, национализация земельных угодий и природных богатств, борьба против всеобщей воинской повинности, расширение социального законодательства. Однако уже с 1920-х годах она всё меньше высказывалась против частной собственности на средства производства, отстаивая сугубо реформистский политический курс.

В 1935 году партия одержала свою первую победу на выборах, и в том же году было сформировано первое лейбористское правительство, которое возглавил Майкл Джозеф Сэвидж (умер в 1940 году, и его заменил Питер Фрейзер). Лейбористская партия находилась во главе страны вплоть до 1949 года, регулярно получая большинство голосов на парламентских выборах (лучший результат — 55,82 % голосов в 1938 году).

Успеху лейбористов способствовали меры, направленные на борьбу с экономическим кризисом, в частности, ликвидация массовой безработицы. Кроме того, их правительство провело ряд других социально-экономических реформ: введение всеобщей системы социального страхования и пенсий по старости, национализация Новозеландского банка, введение фиксированных социальных цен на молоко и ряд других продуктов питания, массовое жилищное строительство. Однако партию раздирали разногласия между различными течениями, что приводило к расколам (например, созданию Демократической лейбористской партии исключённым из ЛПНЗ в 1940 году Джоном А. Ли, чья программа была смесью идей демократического социализма и социального кредита) и к электоральному поражению на выборах 1949 года.

Следующая победа на парламентских выборах была одержана в 1957 году. В итоге, лейбористы правили в 1957—1960, 1972—1975 и 1984—1990 годах.

Последний из этих премьер-министров, Дэвида Лонги, получил известность в мире благодаря его международным кампаниям (среди них — солидарность с движением канаков на Новой Каледонии и сандинистским правительством Никарагуа, бойкот режима апартеида в ЮАР). Главная из них была направлена против ядерного оружия, а контролируемый лейбористами парламент одобрил «Акт о провозглашении Новой Зеландии безъядерной зоной, разоружении и контроле над вооружениями». Однако именно при Лонги министр финансов Роджер Дуглас осуществил неолиберальные свободнорыночные реформы вразрез с социал-демократическими партийными установками, что вызвало резкую критику левого крыла — бывший лидер партии Джим Андерсон покинул её и в 1989 году создал Новую лейбористскую партию Новой Зеландии.

Текущее положение

В 1999, 2002 и 2005 годах партия последовательно одержала победы на парламентских выборах, и при власти оставалось лейбористское правительство Хелен Кларк. На выборах 8 ноября 2008 года партия уступила победу Национальной партии Новой Зеландии.

Лейбористская партия являлась постоянным участником Социалистического интернационала, ныне входит только в Прогрессивный альянс.

Ссылки

• [www.labour.org.nz/ Официальный сайт партии]

Отрывок, характеризующий Лейбористская партия Новой Зеландии

И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.