Лекаренко, Андрей Прокофьевич

Андрей Прокофьевич Лекаренко
Дата рождения:	2 ноября 1895(1895-11-02)
Место рождения:	город Благовещенск, Амурская область, Российская империя
Дата смерти:	8 января 1978(1978-01-08) (82 года)
Место смерти:	Красноярск, СССР
Гражданство:	Российская империя Российская империя СССР СССР
Жанр:	пейзаж
Учёба:	Красноярская рисовальная школа, ВХУТЕМАС
Стиль:	живопись, графика
Награды:	Заслуженный художник РСФСР (1967)

Андрей Проко́фьевич Лекаренко (2 ноября 1895, Благовещенск — 8 января 1978, Красноярск) — русский советский художник, график. Заслуженный художник РСФСР.

Биография

Учился в 1910-12 годах в Красноярской художественной школе у Дмитрия Каратанова, в 1912-16 годах — в Петербургской школе Общества поощрения художеств у Н. Рериха, А. Рылова и И. Билибина. В 1922 году продолжил образование во ВХУТЕМАСе у Владимира Фаворского и Петра Кончаловского. Являлся участником художественных выставок с 1916 года. После обучения во ВХУТЕМАСе в 1925 году Андрей Лекаренко возвратился в Красноярск.

Работа, творческая деятельность

Андрей Лекаренко сразу же активно включается в творческую деятельность, много ездит по краю и Сибири. В 1926 году он едет на Енисейский Север для участия в экспедиции по переписи населения. Поездка стала длительной, лишь в 1928 году художник возвращается в Красноярск. Обширный показ двух сотен произведений, созданных за годы пребывания на Крайнем Севере, Лекаренко провел сразу по возвращению с Таймыра (1928) в Енисейске на этнографическо-экономической выставке «Туруханский край». Работы Лекаренко, как прекрасный этнографический материал, были отмечены институтом народов Крайнего Севера Академии наук СССР. Северный материал на долгие годы вошел в творчество художника.

На основе многочисленных этюдов, зарисовок, акварелей, начиная с середины 1930-х годов, Андрей Лекаренко стал создавать живописные полотна, посвященные людям и природе Севера. «Охотники-эвенки», «На Таймыре. Нганасан», «Девушка с Таймыра», «На Таймыре». В 1946 году на республиканской, а затем и Всесоюзной художественной выставке «Победа» экспонировались его пейзажи «Утро на Енисее», «В низовьях Енисея» и «На Таймыре. Нганасан».

Лекаренко первый из сибирских художников показал красоту Саян. Андрей Лекаренко немало работал в портретном жанре. Среди созданного им можно назвать серию автопортретов, замечательный портрет Д. И. Каратанова, выполненный пером и тушью, где художник великолепно передал характер Дмитрия Иннокентьевича. Особый интерес представляют натурные зарисовки северян: «Нганасан Мунто», «Нганасан Сундампте», «Силкин ненец», «Нганасан Ептудуси», «Нганасан в сакуе», «Мальчик-ненец Семён». Одной из самых значительных работ северного цикла стало монументальное полотно «Пастухи-оленеводы с Таймыра» (1957).

Наиболее сильной стороной его творчества был пейзаж. Целый ряд блестящих монументальных полотен 1940—1960-х годов, повествующих о суровой красоте и мощи сибирской природы, был создан после длительной поездки Лекаренко в Саяны в 1946 году, когда на протяжении более трёх месяцев художник один путешествовал по этой горной стране. Величественная природа предстаёт на холстах «Кедры и дали», «Анжинское Белогорье. Восточные Саяны», «Буйбинский перевал. Усинский тракт», «Хвойная тайга», «Весна в Белогорье. Восточные Саяны». Композиционный приём тонко разработанного переднего плана и панорамы уходящих вдаль горных отрогов, плотная, неяркая, но богато нюансированная гамма зелёных, охристых цветов, великолепные тональные и цветовые отношения делают каждое из саянских полотен подлинным произведением искусства. Появляясь на выставках, эти холсты сразу же привлекали внимание критиков, многочисленных почитателей яркого таланта Андрея Прокофьевича. И можно смело сказать, что полотна его Саянской сюиты внесли большой вклад в развитие сибирского пейзажа. Много исторических работ Андрей Лекаренко посвятил Красноярску. Он хорошо знал город, любил его, изучал его историю. Старый Красноярск отражён во многих холстах и графических листах, созданных на протяжении всей жизни. В них — город реальный с его конкретными улицами, церквами переплетается с городом, увиденным внутренним взором художника.

Много работ художника хранится в собрании Красноярского государственного художественного музея им. В. И. Сурикова.

Скончался Андрей Лекаренко в городе Красноярске. Похоронен на Бадалыкском кладбище.

Литература

• Лекаренко Андрей Прокофьевич : выст. произведений, Красноярск, 1965 : кат. - Красноярск, 1965. - 34 с., 3 л. ил.
• Лекаренко Андрей Прокофьевич // Живопись. Скульптура. Графика: 16-я краев. худож. выст. - Красноярск, 1967. - С. 38-39.
• Давыденко, И. Андрей Прокопьевич Лекаренко : буклет / И. Давыденко. - Красноярск, 1967. - 1 разв. л.
• А. П. Лекаренко : выст. произведений : кат. / сост., авт. ст. И. М. Давыденко. - Красноярск, 1981. - 52 с.
• Давыденко, И. М. Образ времени // Художники Красноярска / И. М. Давыденко. - Красноярск, 1978. - С. 39-46.
• Давыденко, И. М. Щедрый талант: жизнь и творчество засл. худож. РСФСР А. П. Лекаренко / И. М. Давыденко. - Красноярск, 1985. - 95 с: ил.
• «Крестник» Сурикова / подгот. Т. Величко // Краснояр. рабочий. - 1989. - 23 дек.
• Иванов, А. Красноярский «левша»: [выст. картин к 100-летию худож.] // Вечер. Красноярск. - 1995. - 8 дек
• Давыденко, И. Жажда творчества / И. Давыденко // Сто знаменитых красноярцев. – Красноярск : Издательские проекты, Красноярское книжное изд-во, 2003. – С. 198-202.
• Давыденко, И. М. Щедрый талант : жизнь и творчество художника А. П. Лекаренко / И. М. Давыденко. - Красноярск : Красноярское книжное изд-во, 1985. – 96 с.
• Ломанова, Т. М. Лекаренко Андрей Прокофьевич / Т. М. Ломанова // Енисейский энциклопедический словарь. - Красноярск : Русская энциклопедия, 1998. - С. 351.
• Безденежных, С. Отпечатки эпохи : А. П. Лекаренко / С. Безденежных // Красноярская газета. - krsgz.narod.ru/7/7m1_5_82.htm
• Лекаренко Андрей Прокофьевич // Родное Красноярье : электронная библиотека краеведческих материалов. - library.cross-ipk.ru/RK/t-lekarenko.htm
• Лекаренко Андрей Прокофьевич – художник // АртРу.инфо. - artru.info/ar/10013/
• Русаков, Э. Один из первых / Э. Русаков // Красноярский рабочий. - www.stolby.ru/Mat/Yavorsky/GAKK/200/001.asp
• Художники // Красноярск City. - krskweb.narod.ru/painter.html
• Яворский, А. Полвека в искусстве / А. Яворский // Красноярские «Столбы». - www.stolby.ru/Mat/Yavorsky/GAKK/200/001.asp

Отрывок, характеризующий Лекаренко, Андрей Прокофьевич

– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».