Либерале да Верона

Либерале да Верона
Liberale da Verona
Дата рождения:	ок. 1445 года
Дата смерти:	1529(1529)
Работы на Викискладе

Либерале да Верона (итал. Liberale da Verona; ок. 1445, Верона — 1529, Верона) — итальянский миниатюрист и живописец.

С раннего возраста занимался миниатюрой, в 1465 году создал свои первые работы для веронской церкви Санта-Мария ин Органе, позднее уехал в Тоскану где между 1467—1469 годами работал в монастыре Монте Оливето Маджоре. Получил широкое признание после миниатюр для сборников церковных песнопений, созданных в 1470—1476 годы для библиотеки Пикколомини в Сиене. В 1482 году вернулся в Верону, в 1489 году посетил Венецию где создал алтарный образ «Мадонна на троне с четырьмя святыми» (музей Боде, Берлин). Либерале да Верона атрибутируется панель «Шахматисты», созданная около 1475 года для кассоне, на неизвестный литературный сюжет. В 1490 году работал в веронской церкви Санта Анастазия где написал ряд фресок и алтарных образов, которые являются его наиболее значительными произведениями. Учеником Либерале да Верона был Франческо Карото.

Галерея

• The Chess Players.jpg

  Шахматисты

• St Sebastian (Liberale da Verona).jpg

  Святой Себастьян

• Choirbook (Liberale da Verona).jpg

  Миниатюры книги песнопений
  (Воскресение и явления Христа ученикам)

• Abduction of Europa (Liberale da Verona).jpg

  Похищение Европы (роспись кассоне)

Источники

• [www.artitaly.ru/art/v/verona/main.htm Либерале да Верона]
• [www.bibliotekar.ru/slovar-impr2/240.htm Либерале да Верона // Энциклопедия живописи]

Отрывок, характеризующий Либерале да Верона

Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.