Линскенс, Эдвард
 Эдвард Линскенс
| ||
| Общая информация | ||
| Родился | Венрай, Нидерланды | |
| Гражданство |  Нидерланды
| |
| Рост | 178 см | |
| Позиция | полузащитник | |
| Информация о клубе | ||
| Клуб | завершил карьеру | |
| Карьера | ||
| Клубная карьера* | ||
| 1987—1995 | ПСВ
|
136 (18) |
| 1995—1996 | НАК Бреда
|
5 (0) |
| 1996—1997 |  Локерен
|
20 (3) |
| 1997—1998 | ВВВ-Венло
|
30 (7) |
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.
| ||
Эдвард Линскенс (нидерл. Edward Linskens; 6 ноября 1968, Венрай) — нидерландский футболист, известный по игре в клубе ПСВ.
Содержание
Карьера
16 января 1988 года Линскенс дебютировал за ПСВ в Эредивизи в матче против «Твенте». В первом полуфинальном матче Кубка европейских чемпионов 1987/1988 Эдварду удалось с передачи Франка Арнесена забить гол в ворота «Реал Мадрид» и сравнять счёт, который так и остался 1-1. Клубу из Эйндховена удалось пройти в финал, где соперником была «Бенфика». В финале Линскенс провёл все 90 минут, а после еще 30 минут, из-за того что матч перешёл в дополнительное время. Матч завершился победой ПСВ по серии пенальти, в которой Эдвард не принял участие[1]. После кубка Линскенс был не регулярным игроком, но играл важную роль в некоторых матчах. В 1995 году покинул клуб. Он также играл за НАК Бреда, бельгийский «Локерен» и ВВВ-Венло. В последнем в 1998 году завершил карьеру.
Достижения
- Чемпион Нидерландовː 1987/88, 1988/89, 1990/91, 1991/92
- Обладатель Кубка Нидерландовː 1988, 1989, 1990
- Обладатель Кубка европейских чемпионов 1987/88
Напишите отзыв о статье "Линскенс, Эдвард"
Примечания
- ↑ [www.psv.nl/Nieuws/Nieuwspagina/PSV-eert-gouden-selectie-van-1988.htm PSV eert ‘gouden’ selectie van 1988 (PSV's ‘golden’ XI from 1988)]; PSV Eindhoven, 14 April 2011
Ссылки
- [www.vi.nl/Spelers/Speler.htm?dbid=12782&typeofpage=84137 Статистика] (нид.)
- [test.elfvoetbal.nl/speler/09625_edward-linskens Профиль] (нид.)
- [www.worldfootball.net/player_summary/edward-linskens/ Профиль]
Отрывок, характеризующий Линскенс, Эдвард
– Я здесь, ваше сиятельство.– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
