Лихой, Иван Николаевич

Иван Николаевич Лихой
Дата рождения	1914(1914)
Место рождения	село Новосёловка, Доманёвский район, Николаевская область
Дата смерти	4 ноября 1943(1943-11-04)
Место смерти	Крым
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1935-1943 (с перерывом)
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Иван Николаевич Лихой (1914—1943) — капитан Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1944).

Биография

Иван Лихой родился в 1914 году в селе Новосёловка (ныне — Доманёвский район Николаевской области Украины). После окончания пяти классов школы работал сначала в совхозе, затем на предприятиях. В 1935—1936 годах Лихой проходил службу в Рабоче-крестьянской Красной Армии. Демобилизовавшись, работал в органах НКВД СССР, позднее — в типографии. В июне 1941 года Лихой повторно был призван в армию и направлен на фронт Великой Отечественной войны. В марте 1942 года он окончил курсы младших лейтенантов. К ноябрю 1943 года капитан Иван Лихой командовал батальоном 943-го стрелкового полка 257-й стрелковой дивизии 51-й армии 4-го Украинского фронта. Отличился во время освобождения Крыма.

В ночь с 31 октября на 1 ноября 1943 года батальон Лихого вброд перешёл Сиваш и атаковал немецкие войска в районе села Красноармейское Красноперекопского района. В тот же день он успешно расширил плацдарм до села Томашевка Джанкойского района. 2 ноября противник предпринял ожесточённую контратаку и, прорвав оборону полка, окружил командный пункт. В этот критический момент батальон Лихого отбросил вражеские части, а затем отразил ещё две контратаки. 4 ноября 1943 года батальон в ожесточённом бою был окружён, но продолжал сражаться, уничтожил около 200 солдат и офицеров противника. Когда один из пулемётчиков выбыл из строя, Лихой заменил его собой, продолжив вести огонь. В том бою он погиб. Первоначально был похоронен в Красноармейском, позднее перезахоронен в Симферополе.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 мая 1944 года за «мужество, отвагу и героизм, проявленные в борьбе с немецкими захватчиками» капитан Иван Лихой посмертно был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Также был награждён орденом Ленина, двумя орденами Отечественной войны 1-й степени и орденом Красной Звезды, медалью.

В честь Лихого установлены бюсты и названы улицы в Доманёвке и Симферополе.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Бундюков А. Т., Кравченко М. В. Сыновняя верность Отчизне. Одесса, 1982.
• Герои твои, Херсонщина. Симферополь, 1980.

Отрывок, характеризующий Лихой, Иван Николаевич

Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала: