Лливелин ап Сейсилл

Лливелин ап Сейсилл валл. Llywelyn ap Seisyll
король Поуиса
1018 — 1023
Предшественник:	Айдан ап Блегиврид
Преемник:	Ридерх ап Иестин
король Гвинеда
1018 — 1023
Предшественник:	Айдан ап Блегиврид
Преемник:	Иаго ап Идвал ап Мейриг
король Дехейбарта
1018 — 1023
Предшественник:	Эдвин ап Эйнион и Каделл ап Эйнион
Преемник:	Ридерх ап Иестин
Смерть:	1023(1023)
Отец:	Сейсилл ап Эдновен
Мать:	Прауст
Супруга:	Ангарад верх Маредид
Дети:	сыновья: Грифид, Рис, Блетгент, Ритваллан

Лливелин ап Сейсилл (валл. Llywelyn ap Seisyll, умер в 1023) — король Поуиса, Гвинеда и Дехейбарта (1018—1023). По отцовской линии Лливелин был представителем одного из влиятельных родов Гвинеда. По материнской линии он был праправнуком Анарауда. Кроме того, Лливелин женился на Ангарад, дочери Маредида.

Биография

В 1018 году Лливелин ап Сейсилл захватил власть в Гвинеде и Поуисе, убив узурпатора Айдана и его четырёх сыновей. В том же году Лливелин победил братьев Эдвина и Каделла, правивших Дехейбартом.

Гвентианская Хроника сообщает, что «Меуриг ап Артвайл ап Блегиурид» бросил вызов «Лливелину ап Сейсиллу» в 1020 году, но был убит в сражении с Лливелином «его собственным мечом». Возможно этот Меуриг был племянником, бывшего властителя Гвинеда Айдана.

В 1022 году в Дехейбарте появился некий ирландец Райн, называвший себя сыном Маредида. Дехейбартцы признали его и начали войну с Гвинедом, но были разбиты при Абергвили. Больше Райна никто никогда не видел.

Литература

• John Edward Lloyd. A history of Wales: from the earliest times to the Edwardian conquest. — Longmans, Green & Co, 1911.

Ссылки

• [fmg.ac/Projects/MedLands/WALES.htm#_Toc389126137 WALES, KINGS & PRINCES] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 29 октября 2011. [www.webcitation.org/678LYOIwF Архивировано из первоисточника 23 апреля 2012].

Отрывок, характеризующий Лливелин ап Сейсилл

– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.