Любимов, Николай Николаевич
Поделись знанием:
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
| Николай Николаевич Любимов | ||||||||||
 | ||||||||||
| Дата рождения: | ||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Место рождения: | ||||||||||
| Дата смерти: | ||||||||||
| Страна: | ||||||||||
| Научная сфера: | ||||||||||
| Место работы: | ||||||||||
| Учёная степень: | ||||||||||
| Альма-матер: | ||||||||||
| Награды и премии: |
| |||||||||
Николай Николаевич Люби́мов (1894 — 1975) — советский экономист. Герой Социалистического Труда (1974).
Содержание
Биография
Родился 25 ноября (7 декабря) 1894 года в Калуге в семье священника. Окончил с золотой медалью Калужскую гимназию (1914) и юридический факультет Московского университета (1917).
С 1918 на преподавательской работе в вузах. Одновременно работал в наркомате финансов СССР (1917-1939, с 1930 - заместитель начальника Валютного управления), в наркомате внешней торговли (1939-1941).
Участвовал в подготовке и проведении международных конференций в Генуе (1921—1922), Лондоне (1924), Париже (1925—1927), Женеве (1927, 1929).
С 1939 профессор Московского кредитно-экономического института. Доктор экономических наук (1944). С 1944 преподавал в МГИМО, был заведующим кафедрой.
Основная тема научных работ — международные экономические отношения, финансы, кредит, внешняя торговля СССР и зарубежных стран.
Перевёл на русский язык книгу Дж. Кейнса "Общая теория занятости, процента и денег".
Член Международного института государственных финансов (Брюссель, с 1962), почётный член Королевского общества политической экономии Бельгии (с 1968).
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 декабря 1974 года за большие заслуги в развитии советской экономической науки, подготовке кадров специалистов-международников и в связи с восьмидесятилетием со дня рождения заведующему кафедрой Московского государственного института международных отношений доктору экономических наук профессору Николаю Николаевичу Любимову присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ему ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
Умер 8 апреля 1975 года. Похоронен на Введенском кладбище.
Награды и премии
- заслуженный деятель науки РСФСР (1965)
- Сталинская премия третьей степени (1952) — за научно-популярный труд «Международный капиталистический кредит — орудие империалистической агрессии» (1951)
- Герой Социалистического Труда (1974) — за многолетнюю научно-педагогическую деятельность и в связи с 80-летием.
- орден Ленина
- орден Октябрьской Революции
- два ордена «Знак Почета»
- медали.
Напишите отзыв о статье "Любимов, Николай Николаевич"
Литература
- План Дауэса. Николай Николаевич Любимов. НКФ, Финансовое изд-во, 1922 - Всего страниц: 267
- Баланс взаимных требований Союза ССР и держав согласия. Николай Николаевич Любимов. Экономическая Жизнь, 1924 - Всего страниц: 111
- Мировая война и её влияние на государственное хозяйство Запада: Критич. изложение работы Кеинса "Экономические последствия мира". Николай Николаевич Любимов. Гос. изд-во, 1921 - Всего страниц: 132
- Международный государственный кредит (1919-1943): Экономические и правовые проблемы. Николай Николаевич Любимов. Госфиниздат, 1944 - Всего страниц: 96
- Генуэзская конференция (воспоминания участников) /Н. Н. Любимов, А. Н. Эрлих. - Москва : Издательство Института международных отношений, 1963. - 156 с.
- Финансы капиталистических государств: Допущено в качестве учеб. пособия для финансово-экон. вузов и факультетов. Николай Николаевич Любимов. Госфиниздат, 1956 - Всего страниц: 206
- Финансовые системы иностранных государств: Для финансово-экономических институтов. Николай Николаевич Любимов. Госфиниздат, 1947 - Всего страниц: 244
- Финансы СССР. Дереник Акопович Аллахвердян, Николай Николаевич Любимов. Госфиниздат, 1958 - Всего страниц: 391
Источники
[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=19824 Любимов, Николай Николаевич]. Сайт «Герои Страны».
- Ливенцев Н.Н. Герой Социалистического Труда Николай Николаевич Любимов — профессор МГИМО (1894—1975 гг.) / Н.Н. Ливенцев // Вестник МГИМО-Университета. - 2011. - № 4. - С. 295-300.
- США: экономика, политика, идеология. №5. 1975 (Некролог).
- Морозова Г.М. Прогулки по старой Калуге.- Калуга: Золотая аллея, 1993.- 260 с.
- Экономическая энциклопедия: Политическая экономия.- М., 1975.- Т.2.- С.371.)
- www.fa.ru/dep/museum/history/Pages/pred.aspx
Отрывок, характеризующий Любимов, Николай Николаевич
Княжна, никогда не любившая Пьера и питавшая к нему особенно враждебное чувство с тех пор, как после смерти старого графа она чувствовала себя обязанной Пьеру, к досаде и удивлению своему, после короткого пребывания в Орле, куда она приехала с намерением доказать Пьеру, что, несмотря на его неблагодарность, она считает своим долгом ходить за ним, княжна скоро почувствовала, что она его любит. Пьер ничем не заискивал расположения княжны. Он только с любопытством рассматривал ее. Прежде княжна чувствовала, что в его взгляде на нее были равнодушие и насмешка, и она, как и перед другими людьми, сжималась перед ним и выставляла только свою боевую сторону жизни; теперь, напротив, она чувствовала, что он как будто докапывался до самых задушевных сторон ее жизни; и она сначала с недоверием, а потом с благодарностью выказывала ему затаенные добрые стороны своего характера.Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
Категории:
- Родившиеся 7 декабря
- Родившиеся в 1894 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Калуге
- Умершие 8 апреля
- Умершие в 1975 году
- Учёные по алфавиту
- Экономисты по алфавиту
- Экономисты СССР
- Экономисты России
- Экономисты XX века
- Доктора экономических наук
- Герои Социалистического Труда
- Кавалеры ордена Ленина
- Кавалеры ордена Октябрьской Революции
- Кавалеры ордена «Знак Почёта»
- Награждённые медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Лауреаты Сталинской премии
- Заслуженные деятели науки РСФСР
- Выпускники юридического факультета МГУ
- Выпускники Калужской гимназии
- Похороненные на Введенском кладбище
- Преподаватели МГИМО
