Маляев, Александр Васильевич
 Александр Маляев | |||||
| Общая информация | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| Полное имя |
Александр Васильевич Маляев | ||||
| Дата и место рождения | |||||
| Дата и место смерти | |||||
| Гражданство | |||||
| Личные рекорды | |||||
| 5000 м |
15.27,6 (1924) | ||||
| 10 000 м |
34.11,6 (1930) | ||||
Международные медали | |||||
| |||||
Алекса́ндр Васи́льевич Маляев (1903, Лукоянов, Нижегородская губерния — 2 апреля 1938, Коммунарка)[1] — советский легкоатлет-стайер и спортивный функционер.
Заслуженный мастер спорта (1934 — один из первых 22 ЗМС, значок № 22). Выступал за Москву — «Динамо».[2]
Биография
Имел среднее образование, был членом ВКП(б).[1]
Спортивные достижения
Чемпион СССР 1927 в беге на 5000 м, 1924 в беге на 10 000 м.[2]
- Рекорды СССР[3]
5000 м 15.27,6 18.06.1930 Ленинград 10 000 м 34.11,6 7.07.1924 Ленинград
Гибель
Как главный инспектор лёгкой атлетики Всесоюзного комитета по физкультуре и спорту при СНК СССР Маляев был одним из организаторов чемпионата СССР по марафону 1936 года. На состоявшемся 6 октября чемпионате бегуны показали очень хорошее время (так, со временем победителя — 2:33.42 — можно было бы занять 5-е место на Олимпийских играх 1936). Советская пресса широко использовала эти результаты в пропагандистских целях, в Европе же к ним отнеслись скептически. Сотрудники финского посольства сами измерили трассу — дистанция оказалась короче на два километра: 40 км 221 м вместо положенных 42 км 195 м.[4][5]
Разразился скандал. Маляева обвинили во «вредительстве» и «подрыве авторитета советского спорта»[4], 10 января 1938 года он был арестован[1]. 28 марта был подписан «сталинский список», где он проходил по 1-й категории (расстрел).[6] 2 апреля он был осуждён Военной коллегией Верховного суда СССР по обвинению в «участии в контрреволюционной террористической организации» и в тот же день расстрелян.[1]
Спортивные результаты Маляева были вычеркнуты из списков, а победителями и рекордсменами объявлены другие. Только после реабилитации Маляева 29 июня 1957 года[1] его спортивные достижения вновь стали появляться в справочниках.
Напишите отзыв о статье "Маляев, Александр Васильевич"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 [погибшие.рф/arhiv/zhertvy-repressij/zahoronenie-v-kommunarke/rasstrelyannye-v-moskve-kommunarka-04.1938g.html Расстрелянные в Москве. «Коммунарка» — апрель 1938 г.]
- ↑ 1 2 [books.google.com/books?id=f1sFK-Zg5-AC&pg=PA184 Маляев Александр Васильевич] // Динамо. Энциклопедия / Составители Черневич Г. Л., Школьников Е. А.. — 2-е изд. — М.: «ОЛМА-Пресс», 2003. — С. 184. — ISBN 5-224-04399-9.
- ↑ Лёгкая атлетика. Справочник / Составитель Р. В. Орлов. — М.: «Физкультура и спорт», 1983. — С. 184—185.
- ↑ 1 2 Александр Иссурин. [www.nvspb.ru/stories/rekordue_i_kazusue_probega/?version=print Рекорды и казусы пробега] // «Невское время». — 2003.
- ↑ Лёгкая атлетика. Справочник / Составитель Р. В. Орлов. — М.: «Физкультура и спорт», 1983. — С. 13, 40, 318.
- ↑ [stalin.memo.ru/spiski/pg07195.htm Список лиц, подлежащих суду Военной коллегии Верховного суда Союза ССР от 28 марта 1938 года] // АП РФ, опись 24, дело 415, лист 195
Отрывок, характеризующий Маляев, Александр Васильевич
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
