Маркина гора

Маркова гора (Костёнки 14)

Маркина гора (Костёнки XIV) — палеолитическое поселение возрастом около 37 тыс. лет близ села Костёнки Хохольского района Воронежской области. Находится на второй надпойменной террасе правого берега реки Дон, на мысу, носящем название Маркина гора. Относится к группе поселений Костёнковско-Борщёвские стоянки или Костёнковский комплекс стоянок.

История раскопок

По информации кандидата исторических наук Андрея Александровича Синицына, раскопки на Маркиной горе привели к открытию ранее неизвестного пласта древнейших верхнепалеолитических памятников Восточной Европы, и получению неожиданных для этого времени археологических материалов. Возраст, по крайней мере, трёх культурных слоев определяется их стратиграфическим положением под горизонтом вулканического пепла, образование которого связывается с одним из извержений вулканической системы Флегрейских полей в Италии, датируемым 39280 ± 110 лет. Радиоуглеродные и IRSL даты для этих культурных слоёв в пределах 34—44 тыс. лет и данные палинологического анализа не противоречат геологическому возрасту отложений. По ориньякоидному пути развития шли культуры, представ­ленные в слоях III и IV на стоянке Костёнки-14. Под ориньякским слоем зафиксировано наличие трёх культурных слоёв, нижний из которых (IVб), свидетельствующий о ранее неизвестной культурной традиции, датируется возрастом 42—44 тыс. лет.

Предположение А. А. Синицына 1982 года о возможном отнесении инвентаря III слоя Костёнок 14 к городцовской археологической культуре основывалось не на сходстве орудийных форм, а на противопоставлении коллекции раннему граветту типа II культурного слоя Костёнок 8.

Материальная культура

В культурном слое найдены пластины, скребки, резцы, а также кости животных (в основном диких лошадей).

Два культурных слоя представляют собой остатки поселений возрастом 40 тысяч лет:

1. результат одноразовой загонной охоты;
2. связан с рыболовством, плетением сетей.

Очень развита костяная индустрия, орнаментальное искусство. Орнаментированные пронизки и раковины с искусственными отверстиями. Существование поселения прервано катастрофическим событием.

Антропология и генетика

В третьем культурном слое в 1954 году было найдено погребение в неглубокой овальной могиле, содержавшее почти полный скелет 21-летнего мужчины K14, погребённого около 37 тысяч лет назад . Его рост — 160 см. Объём его мозговой полости — 1165 см³.

Человеческие останки отличал невысокий рост (160 см), узкое лицо, широкий нос, прогнатизм Однако позднее население стоянки имеет уже кроманьоидный облик.

По строению тела и внешнему облику человек принципиально не отличался от современных людей: мозг по своим анатомическим характеристикам идентичен мозгу наших современников, достаточно гармонично развитые руки уже были способны выполнять весьма сложные действия; во внешности — преобладали европеоидные признаки.

Имеются и некоторые тропически черты: очень узкая черепная коробка, низкое и узкое лицо, резкое выступание лица вперед, очень широкий нос.

Тело умершего было спеленато или связано и засыпано охрой, ряды костных бус и песцовых зубов. Костюм — кожаная (замшевая) или меховая рубашка (типа малицы, надевавшейся через голову), кожаные длинные штаны и сшитая с ними кожаная обувь (мокасины). Головной убор представлял собой шапку расшитую песцовыми зубами.

А. П. Пестряков выделил в группе верхнепалеолитических неоантропов череп из Костёнок-14, отличающийся исключительно малыми размерами, величина которых вписывается в средние величины самых малоголовых современных краниологических серий, таких как андаманцы или некоторые папуасские серии. Объём мозговой капсулы черепа Костёнки-14 настолько мал, что он отличается от среднегрупповой величины верхнепалеолитических европейских форм более, чем на четыре сигмы, что говорит об инородности данной находки. По данным многомерного анализа череп Костёнки-14 оказывается рядом с черепом Сунгирь-1 и вблизи находок из Грота Детей и пещеры Кро-Маньон, а метрические характеристики и визуальный анализ свидетельствуют об отсутствии сходства между этими формами, поскольку Костёнки-14, наряду с вышеописанными особенностями (прогнатизмом в сочетании с большим углом выступания носа, близким к групповому максимуму), отличается минимальными величинами диаметров мозговой коробки и самым низким и узким лицом в ряду европейских неоантропов. Конституциональный габитус человека из Костёнок-14 отличается малым весом, низкорослостью, грацильностью, малой плотностью тела, являя противоположный вариант скелету из Оберкасселя. Особенности телосложения человека из Костёнок-14 прямо противоположны и особенностям человека из Сунгиря, отличающегося брахиморфией, большим ростом, большим условным показателем объёма и высоким отношением массы тела к его поверхности. Возможно, находка человека на Маркиной горе представляет собой свидетельство раннего проникновения на Русскую равнину представителя популяции, не приспособленной к жизни даже в условиях мегаинтерстадиала, оказавшихся слишком жёсткими для него — отдельный случайный эпизод далёких миграций.

Человек из Костёнок-14 относится по своему генетическому коду к митохондриальной гаплогруппе U (субклад U2) и Y-хромосомной гаплогруппе C1b.

Литература

• Синицын А. А. Исследование памятников древнейшего этапа верхнего палеолита Восточной Европы. Раскопки стоянки Костенки-14 (Маркина Гора). Институт истории материальной культуры РАН, 2004.
• Дебец Г. Ф. Палеоантропологические находки в Костенках // Советская этнография, 1955, № 1.
• Рогачев А. Н. Александровское поселение древнекаменного века у села Костёнки на Дону. — М.- Л., 1955.
• Рогачев А. Н. Многослойные стоянки Костёнковско-Борщёвского района на Дону и проблема развития культуры в эпоху верхнего палеолита на Русской равнине // Материалы и исследования по археологии СССР, № 59. — М.- Л., 1957.

Ссылки

• [www.archeo.ru/struktura-1/otdel-arheologii-paleolita/nauchnye-proekty-otdela-arheologii-paleolita/kostenki-14/copy2_of_proekty Исследование памятников древнейшего этапа верхнего палеолита восточной Европы. Раскопки стоянки Костёнки 14 (Маркина Гора)]
• [www.argonaut.arizona.edu/articles/anikovich_etal2007.pdf M. V. Anikovich et al. Early Upper Paleolithic in Eastern Europe and Implications for the Dispersal of Modern Humans. Science 315, 223 (2007)]
• [www.anapafuture.ru/rojdenie/forum/viewtopic.php?t=456 Костёнки 12 — памятник начальной поры верхнего палеолита ]
• [www.kostenki-museum.narod.ru/index.html Официальный сайт музея Костёнки]
• [newsimg.bbc.co.uk/media/images/47018000/jpg/_47018218_berez5skeleton-1.jpg Найденный скелет]
• [kunstkamera.ru/files/lib/978-5-88431-286-9/978-5-88431-286-9_06.pdf В. Г. Моисеев, В. И. Хартанович. Новые результаты генетического анализа останков верхнепалеолитического человека со стоянки Костёнки XIV (Маркина Гора), 2014]
• [elementy.ru/nauchno-populyarnaya_biblioteka/433037/Evropeyskiy_papuas_ili_Chelovek_mira_muzhchina_s_Markinoy_gory Станислав Дробышевский. «Европейский папуас», или «Человек мира»: мужчина с Маркиной горы // «Природа» №2, 2015.]

Отрывок, характеризующий Маркина гора

– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.