Марш для императора
| Марш для императора | |
| Die Deutschmeister | |
 | |
| Жанр |
мелодрама |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Erma-Filmproduktion GmbH |
| Длительность |
103 минуты |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Марш для императора» (нем. Die Deutschmeister — букв. «Тевтонцы») — австрийский художественный и музыкальный фильм режиссёра Эрнста Маришки 1955 года. Фильм с Роми Шнайдер в главной роли, действие которого разворачивается в 1909 году, повествует о создании Вильгельмом Августом Юреком марша Императорского Тевтонского полка. Премьера фильма состоялась 8 ноября 1955 года в кинотеатре «Лихтбург» в Эссене.
Эрнст Маришка написал сценарий для фильма «Весенний марш» режиссёра Гезы фон Больвари о создании Тевтонского марша ещё в 1935 году. Спустя 20 лет Маришка снял цветной ремейк и сам снялся в эпизоде в роли клиента суетливого парикмахера Свободы.
Сюжет
Юная деревенская девушка Станци Хюбнер отправляется в Вену повидать тётушку Терезу. Она случайно попадает на бал-маскарад во дворец Радецкого и привлекает внимание барона Цорндорфа, который принял Станци за графиню в костюме зальцбургской крестьянки. После бала барон в своём экипаже доставляет Станци к булочной, которой управляет тётушка. Во время парада с участием дворцового оркестра внимание Станци привлёк военный музыкант Вилли Юрек из 4-го Императорского Тевтонского полка, а сам Юрек, очарованный красотой девушки из булочной, потерял дар речи и встал как вкопанный, забыв о своём большом барабане. После парада он в смущении заглянул в булочную тётушки и тайком назначил Станци свидание.
Барон Цорндорф решился нанести визит юной «графине», познакомился с настоящей графиней, у которой попросил руки племянницы. На вечер графиня сразу назначила приём по случаю помолвки племянницы. У тётушки Станци, овдовевшей восемь лет назад, также объявился поклонник — придворный советник Гофвирт, чтобы как обычно купить для императора подсоленных рогаликов. В пекарне тётушки они самые лучшие, и император покупает их уже в течение десяти лет. В день своего рождения придворный советник решается назначить булочнице Терезе свидание. Несмотря на то, что чокнутый парикмахер Свобода спалил Гофвирту бороду, свидание прошло великолепно в трактире в Пратере, где выступает знаменитая певица Ханси Фюрер. Чиновник императорского двора Гофвирт и булочница Тереза испытывают друг к другу нежные чувства, но не могут пожениться ввиду разницы в социальном положении.
Талантливый и увлечённый музыкой Юрек сочинил новый военный марш и исполнил его с товарищами по Тевтонскому полку в том же трактире в Пратере. Марш был по достоинству оценен местной публикой, но за появление во время увольнения в трактире вопреки запрету начальства всему его подразделению «тевтонцев» грозило наказание. Чтобы помочь Юреку, Станци спрятала в подсоленные рогалики, предназначенные для императора Франца Иосифа, партитуру Тевтонского марша и письмо императору. Дерзость Станци оборачивается отказом императора от поставок рогаликов из булочной тётушки Терезы. Станци отправилась на аудиенцию к императору в Хофбурге в карете Гофвирта, и эту сцену увидел ревнивый Юрек. Станци на аудиенции наконец рассказала императору правду о произошедшем. Франц Иосиф великодушно назначил тётушку Станци официальным императорским поставщиком, что означало для тётушки и её возлюбленного придворного советника возможность пожениться. На впечатляющем параде в присутствии австрийского императора и германского кайзера Тевтонский полк исполнил новый полковой марш, и Юрек удостоился за своё сочинение высших похвал. Монархи подозвали его и Станци, чтобы лично поблагодарить автора марша. Все преграды на пути к любви и счастью Станци и Вилли устранены.
В ролях
- Роми Шнайдер — Констанца (Станци) Хюбнер
- Магда Шнайдер — булочница Тереза Хюбнер
- Гретль Шёрг — певица Ханси Фюрер
- Сузи Николетти — графиня Нанетта
- Адриенна Геснер — графиня Бургштеттен
- Ганс Мозер — парикмахер Иеремиас Свобода, дядя Юрека
- Пауль Хёрбигер — император Франц Иосиф I
- Вальтер Бройер — капрал Вильгельм Август Юрек
- Гунтер Филипп — барон Феликс Цорндорф
- Иозеф Майнрад — придворный советник Гофвирт
- Вольфганг Лукши — кайзер Вильгельм II
Напишите отзыв о статье "Марш для императора"
Ссылки
- [www.filmportal.de/df/74/Credits,,,,,,,,CE6B018F774A4E0BB48D814D067490A8credits,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,.html filmportal.de]
Отрывок, характеризующий Марш для императора
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.
Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
