Раттини, Маурицио
Поделись знанием:
Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
(перенаправлено с «Маурицио Раттини»)
| Маурицио Раттини итал. Maurizio Rattini | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1 апреля 2012 года — 1 октября 2012 года | |||
| Соправитель: | Итало Риги | ||
| Предшественник: | Маттео Фьорини, Габриэле Гатти | ||
| Преемник: | Теодоро Лонфернини, Денизе Бронцетти | ||
| |||
| 1 октября 1996 года — 1 апреля 1997 года | |||
| Соправитель: | Джанкарло Вентурини | ||
| Предшественник: | Пьер Паоло Гасперони, Пьетро Бульи | ||
| Преемник: | Париде Андреоли, Пьер Марино Муларони | ||
| Рождение: | 13 ноября 1949 (74 года) Сан-Марино | ||
| Партия: | Новая социалистическая партия | ||
| Награды: |
| ||
Маури́цио Ратти́ни (итал. Maurizio Rattini; родился 13 ноября 1949 в Сан-Марино) — капитан-регент Сан-Марино с 1 октября 1996 года по 1 апреля 1997 года и с 1 апреля по 1 октября 2012 года, избран вместе с Итало Риги.
Член Большого генерального совета с 1993 года.
С 1993 по 1999 год был секретарём Социалистической партии Сан-Марино. С 1 октября 1996 года по 1 апреля 1997 года в первый раз занимал должность капитана-регента. За время своей политической карьеры Раттини входил в правительство в качестве государственного секретаря (министра) по территории, государственного секретаря по вопросам промышленности и государственного секретаря по вопросам здравоохранения.
Получив мандат на парламентских выборах в 2008 году, стал заместителем лидера коалиции «Список свободы» (Lista della Libertà) и председателем Новой социалистической партии. Член парламентского комитета по вопросам судопроизводства и Комитета по иностранным делам.[1][2].
Награды
- Кавалер Большого креста ордена «За заслуги перед Итальянской Республикой» (19 марта 2002 года)[3].
Напишите отзыв о статье "Раттини, Маурицио"
Примечания
- ↑ [www.certastampa.com/news/index.php/news/world-news/san-marino/politica/1442-maurizio-rattini-e-italo-righi-saranno-i-futuri-capi-di-stato-sammarinesi Maurizio Rattini e Italo Righi saranno i futuri Capi di Stato sammarinesi] (итал.)
- ↑ [www.sanmarinonotizie.com/?p=45749 I nuovi Capitani Reggenti: Italo Righi e Maurizio Rattini] (итал.)
- ↑ [www.quirinale.it/elementi/DettaglioOnorificenze.aspx?decorato=48781 Cavaliere di Gran Croce Ordine al Merito della Repubblica Italiana Sig. Maurizio Rattini] (итал.)
Отрывок, характеризующий Раттини, Маурицио
Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
