Мейфарт, Ульрике

Ульрике Мейфарт Ulrike Meyfarth
Личная информация
Страна	ФРГ
Дата рождения	04.05.1956
Место рождения	Франкфурт-на-Майне
Рост	188 см
Вес	70 кг
Вид спорта	Лёгкая атлетика

Медали
Олимпийские игры
Золото	Мюнхен 1972	Прыжки в высоту
Золото	Лос-Анджелес 1984	Прыжки в высоту
Чемпионат мира
Серебро	Хельсинки 1983	Прыжки в высоту

Личные рекорды
Прыжки в высоту	2,03	1983

Ульрике Мейфарт (род. 4 мая 1956 года, Франкфурт-на-Майне) — известная западногерманская легкоатлетка, двукратная олимпийская чемпионка по прыжкам в высоту. Своё первое олимпийское золото завоевала в 1972 году в возрасте 16 лет, став самой молодой олимпийской чемпионкой в прыжках в высоту. Вторую олимпийскую победу одержала в 1984 году в возрасте 28 лет, став самой возрастной олимпийской чемпионкой в этой дисциплине (ныне последний рекорд принадлежит болгарке Стефке Костадиновой, которая стала олимпийской чемпионкой в 1996 году в возрасте 31 год).

Биография

Детство

Ульрике Мейфарт родилась во Франкфурте-на-Майне в семье инженера-машиностроителя. С детства она было очень высокого роста, за что её дразнили одноклассники. Прыжками в высоту Ульрике увлеклась, увидев поразивший её воображение прыжок Дика Фосбери на Олимпиаде 1968 года в Мехико. В 12-летнем возрасте она пришла а атлетический клуб «TV Wesseling», переименованный затем в легкоатлетическое общество «LG Rhein-Ville». Под руководством своего первого тренера Гюнтера Яница (нем. Günter Janietz) юная спортсменка освоила новый стиль прыжка «фосбери-флоп» и быстро прогрессировала. Уже в 14 лет она прыгнула на 1,68 м, установив юношеский рекорд Германии.

Начало спортивной карьеры

Спортивная карьера Ульрике Мейфарт неординарна. За ранним стремительным взлётом последовало десятилетие застоя, за которым был новый взлёт к вершинам мирового спорта.

Яркий спортивный талант Ульрике проявился уже в 15 лет, когда в 10 июля 1971 года на чемпионате ФРГ в Штутгарте она прыгнула на 1,80 м, заняв второе место после Ренате Гартнер (Renate Gartner), и попала на чемпионат Европы по лёгкой атлетике, где, однако, не смогла пройти квалификационный турнир. В следующем году она третьим номером вместе с Ренате Гартнер и Эллен Мюндингер (Ellen Mundinger) попала в олимпийскую сборную ФРГ.

1972, Олимпийские игры в Мюнхене

В Мюнхене никто не ждал победы от юной спортсменки, имевшей личный рекорд 1,85 м. Против неё выступали опытные и именитые соперницы во главе с мировой рекордсменкой (1,92 м) австрийкой Илоной Гузенбауэр.

3 сентября 1972 года Ульрике без труда прошла квалификационные соревнования (1,76), а в финале, который состоялся на следующий день, продемонстрировала завидные для её юных лет хладнокровие и тактическую грамотность. С первых попыток она последовательно брала высоты 1,71, 1,76, 1,79, 1,82 и 1,85, а также высоту 1,88, которая на 3 см превышала её личный рекорд. Эту высоту кроме неё преодолели только две участницы – мировая рекордсменка Илона Гузенбауэр и Йорданка Благоева. Благоева, как и Мейфарт, брала все предыдущие высоты с первой попытки и делила с ней первую позицию, Гузенбауэр была третьей, имея пять неудачных попыток, в том числе одну на высоте 1,88. Решающей стала высота 1,90. Мейфарт взяла её со второй попытки, обе её соперницы потерпели неудачу. Уже в ранге олимпийской чемпионки Мейфарт с первой попытки преодолела высоту 1,92 м, повторив мировой рекорд, и трижды неудачно пыталась прыгнуть на 1,94 м.

Победив на олимпийском турнире в возрасте 16 лет, Мейфарт стала самой юной олимпийской чемпионкой в истории женских прыжков в высоту.

1973—1981

После олимпийского триумфа последовало 10-летнее затишье. На юниорском чемпионате Европы в августе 1973 года олимпийская чемпионка заняла второе место с результатом 1,80 м. В 1974 году на чемпионате Европы в Риме она была 7-й с результатом 1,83 м.

В 1975 году Ульрике со средним баллом 3,2 получила аттестат зрелости, однако провалилась при поступлении в высшее учебное заведение спортивного профиля, чем вызвала оживлённое обсуждение в прессе. Только на следующий год она смогла продолжить учёбу.

На 1975 год пришёлся кратковременный всплеск результатов, когда она смогла повторить свой личный рекорд 1,92 м, заняв в финале кубка Европы второе место вслед за Розмари Аккерман. Однако на Олимпийских играх 1976 года она не прошла в финал, показав в квалификационном турнире 1,78 м, в результате чего лишилась субсидии от «Немецкой помощи спорту» („Deutschen Sporthilfe").

В 1977 году после четырёхлетних выступлений за спортивный клуб «Кёльн» (нем. ASV Köln) Ульрике переходит в «Леверкузен». Там она начинает тренироваться под руководством Герда Озенберга (нем. Gerd Osenberg).

В 1978 году она, наконец, превзошла своё личное достижение шестилетней давности, 12 августа прыгнув на 1,95 м на чемпионате ФРГ, а затем заняла 5-е место на чемпионате Европы в Праге с результатом 1,91 м.

Олимпиаду 1980 года в Москве Мейфарт пропустила из-за американского бойкота, поддержанного властями ФРГ. В 1981 году она улучшила своё личное достижение до 1,96 м. К этому времени мировой рекорд усилиями Розмари Аккерман и Сары Симеони вырос до 2,01 м.

В 1981 году Ульрике защищает диплом на тему «Мотивация молодого спортсмена-разрядника в лёгкой атлетике» ((нем. «Motivation des jugendlichen Leistungssportlers in der Leichtathletik»)).

1982—1983

В 1982 году Ульрике Мейфарт ожидал новый стремительный взлёт. 7 марта она выигрывает чемпионат Европы в залах с результатом 1,99 м, 29 мая показывает 1,97 м на открытом стадионе, а 25 июля в Мюнхене на чемпионате ФРГ преодолевает 2,00 м. Завершающим аккордом года становится мировой рекорд (2,02 м), установленный 8 сентября на чемпионате Европы в Афинах. Второй была восходящая звезда мировой лёгкой атлетики Тамара Быкова (1,97 м)

1983 год прошёл в остром соперничестве между Ульрике Мейфарт и Тамарой Быковой. Первая битва состоялась 9 августа в Хельсинки на первом в истории лёгкой атлетики чемпионате мира. На высоте 1,97 м они остались вдвоем, но Быкова, взявшая высоту с первой попытки, была впереди. Высоту 1,99 м Мейфарт взяла с первой попытки, а Быкова – со второй. Судьба золотой медали решилась на высоте 2,01 м, преодолеть которую Мейфарт не смогла, заняв в итоге второе место.

Вторая очная встреча лидеров произошла 21 августа на Европейском кубке, который проходил в Лондоне на стадионе Crystal Palace. Обе спортсменки преодолели высоту 2,01 м, однако Быкова сделала это с первой попытки, а Мейфарт – со второй. Казалось, чаша весов вновь склонилась в сторону советской прыгуньи, однако Мейфарт с первой попытки устанавливает новый мировой рекорд – 2,03 м. Через десять минут ту же высоту со второй попытки преодолевает Тамара Быкова, что приносит ей только серебряную медаль.

1984, Олимпийские игры в Лос-Анджелесе

Олимпиада 1984 года в Лос-Анджелесе стала последним крупным соревнованием Ульрике Мейфарт. Из-за бойкота Олимпийских игр, организованного Советским Союзом, в соревнованиях не участвовали сильнейшие прыгуньи, включая Тамару Быкову. При отсутствии жёсткой конкуренции Мейфарт победила чемпионку прошлой Олимпиады Сару Симеони и с результатом 2,02 м во второй раз, 12 лет спустя, завоевала олимпийское золото.

Дальнейшая судьба

После ухода из большого спорта Ульрике Мейфарт работала преподавателем в спортивной школе, выступала на телевидении, принимала участие в рекламных кампаниях, получила учёную степень кандидата наук, была послом доброй воли.

С начала 1986 до середины 1997 года Ульрике работает в компании «Байер», где занимается строительством медицинского центра и оздоровлением сотрудников.

В 1984 году совместно с журналистом Уве Призером написала автобиографическую книгу "Nicht nur die Höhe verändert sich", а в 1986 году книгу «На старт! Внимание! Марш!!!», где рассказывает детям о лёгкой атлетике.

В пятницу 13 февраля 1987 года Ульрике Мейфарт вышла замуж за жителя Кёльна адвоката Франка Нассе. Вечеринка накануне свадьбы в «Старом зале ожидания» Кельнского вокзала собрала более 500 гостей и спонсировалась несколькими предприятиями. Более 30 000 марок собранных пожертвований супруги перечислили детскому онкологическому центру в Гессене.

В настоящее время живёт в Одентале (земля Северный Рейн — Вестфалия). Имеет двух дочерей: Александру (нем. Alexandra), род. в июле 1988 года) и Антонию (нем. Antonia), род. в марте 1993 года)..

Награды и звания

• Чемпионка Олимпийских игр 1972 и 1984 годов.
• Серебряный призёр чемпионата мира 1983 года.
• Спортсменка года Германии в 1981—1984 годах.
• Кавалер ордена «За заслуги» (нем. Verdienstordens) земли Северный Рейн — Вестфалия.
• Член оргкомитета по выдвижению Рура и Рейна кандидатом на проведение олимпийских игр.
• Член попечительского совета спортивных учреждений (нем. Kuratoriumsmitglied der Sportstiftung) земли Северный Рейн — Вестфалия.

Мировые рекорды

Рез.	Спортсмен		Страна	Место	Дата	Пр.
1,92	Мейфарт, Ульрике	Ulrike Meyfarth	ФРГ	Мюнхен	04.09.1972	Повторение
2,02	Мейфарт, Ульрике	Ulrike Meyfarth	ФРГ	Афины	08.09.1982
2,03	Мейфарт, Ульрике	Ulrike Meyfarth	ФРГ	Лондон	21.08.1983

Искусство

Ульрике Мейфарт была моделью для одной из статуй из «Олимпийского цикла» крупнейшего скульптора 20-го столетия Арно Брекера.

Публикации

• Meyfarth Ulrike und Uwe Prieser. [www.amazon.de/Nicht-nur-H%C3%B6he-ver%C3%A4ndert-sich/dp/B0025HK7XQ Nicht nur die Höhe verändert sich: von Olympia nach Olympia, 12 Sommer Einsamkeit]. — Econ-Verlag, 1984. — (Kunst & Architektur). — ISBN 3430166659, 978-3430166652..
• Meyfarth, Ulrike. Auf die Plätze! Fertig! Los!!! Ulrike Meyfarth erklärt Kindern d. Leichtathletik. — Copress-Verlag, 1986. — С. 128. — ISBN 3767902494, 978-3767902497..
• Meyfarth Ulrike. Tinas Tag – Der illustrierte Alltag eines Kindergartenkindes. — Meyer-Verlag, 1996.
• Meyfarth Ulrike 50 Jahre NOK für Deutschland // in: Deutsches Olympisches Institut, Jahrbuch. — Academia-Verlag, 1999. — С. 245 ff.
• Meyfarth Ulrike Das Wunder nach zwölf Jahren – Mein Weg von München nach Los Angeles // in: Feuer und Flamme – Das Olympiabuch. — Rowohlt Berlin Verlag, 2004. — С. 153 ff.

См. также

• Прыжки в высоту (хронология рекордов, женщины)

Ссылки

• [www.ulrike-meyfarth.de/content/person.php Официальный сайт Ульрики Мейфарт].
• [www.leverkusen.com/whoiswho/whoiswho.php4?view=Meyfarth Leverkusen who's who].
• [www.iaaf.org/athletes/biographies/athcode=64419 Ulrike Meyfarth] — профиль на сайте IAAF (англ.)
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/me/ulrike-meyfarth-1.html Ulrike Meyfarth] на сайте www.sports-reference.com.
• [sports.espn.go.com/oly/summer08/fanguide/athlete?athlete=9183 Ulrike Meyfarth] на сайте sports.espn.go.com.
• [www.sporting-heroes.net/athletics-heroes/displayhero.asp?HeroID=9424 Ulrike Meyfarth] на сайте www.sporting-heroes.net.
• [connect.in.com/ulrike-meyfarth/images-meyfarthulrike84losangeleskopiejpg-1-544885705729.html Фото Ульрике Мейфарт] на сайте connect.in.com.
• [www.helloarticle.com/de/ulrike-nasse-meyfarth-das-wunderkind-des-hochsprungs--r251.htm Ulrike Nasse-Meyfarth: Das „Wunderkind des Hochsprungs“].

Отрывок, характеризующий Мейфарт, Ульрике

Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.


На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.