Метафраза

Эта статья — о разновидности пересказа. О разновидности перевода см. Подстрочный перевод.

Метафра́за (метафра́з, метафра́зис; др.-греч. μετάφρασις meta — сверх, phrasis — выражение; перефразировка) — филологический термин, обозначающий особую разновидность пересказа, а именно максимально близкий к подлиннику пересказ литературного текста, сохраняющий его общее фразеологическое значение. В этом случае выделяются три типа пересказа: пересказ-метафраза (почти буквально воспроизводящей текст), пересказ-парафраз и пересказ-комментарий.

Для метафразы характерно одно интересное свойство — общее смысловое значение всей фразы может быть не связано напрямую со словарными лексическими значениями слов, её составляющих.

В частности, метафразой называется описательное прозаическое переложение или прозаический подстрочник стихотворного текста.

Но этот термин не всегда употребляется в таком строгом значении. Иногда метафразой называется передача или пересказ содержания литературного текста другими словами. В частности, под названием метафраз известны несколько литературных произведений, пересказывающих или как-либо перелагающих другие тексты. Метафразой часто называется «Парафраз Евангелия от Иоанна» Нонна Панополитанского. Метафразами называются сделанные Симеоном Метафрастом пересказы «Житий святых». «Метафразисами» (в латинском написании: «Metaphrasis») назвал свои стихотворные переложения псалмов А. Д. Кантемир.

См. также

• Изложение

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Метафраза

Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.