Мечеть Иске-Таш

 памятник архитектуры (федеральный)

Мечеть
Мечеть Иске-Таш Иске таш мәчете
Страна	Россия Россия
Республика	Татарстан Татарстан
Город	Казань
Строительство	???—1802 годы
Статус	Объект культурного наследия РФ № 1610055000

Мечеть Иске-Таш (Девятая соборная, Старокаменная мечеть) — историческое действующее мусульманское культовое сооружение в городе Казани (Татарстан), в Ново-Татарской слободе.

История

Согласно старой легенде, она была установлена на месте братской могилы бойцов, которые защищали Казань от войск Ивана Грозного в 1552 году. Могила была отмечена большим старым камнем (тат. зур иске́ таш), который был сохранен и стоял перед восточным фасадом мечети.

Классическая татарская мечеть с минаретом на крыше была построена в 1802 году на пожертвования торговца Габдуллы Утямышева. В 1830 году реконструирована согласно проекту Александра Шмидта. Фасады мечети были сделаны в лучших традициях классицизма. Их строгость подчеркнута минаретом с тремя ярусами. Форма минарета связана стилем с минаретами что были в древних городах Волжской Булгарии и Касима. Мечеть является двухэтажной, имеет два зала, минарет помещен в центр щипцовой крыши.

Мечеть была общественным центром Ново-Татарской слободы.

В 19-м столетии имамы были от семьи Амирхан. Рядом с мечетью находился их дом, в котором жил в том числе писатель Фатых Амирхан.

Мечеть была закрыта согласно решению Центрального Исполнительного комитета республиканского ВКП(б) Татарской АССР в конце 1930-х. В советское время мечеть использовалась как школа и затем как склад, когда впритык к ней и закрывая вид на неё было построено новое большое здание школы.

В 1994 году мечеть была возвращена верующим.

Ссылки

• [www.russian-mosques.com/ShowMosque.aspx?regionCode=TA+&cityName=Kazan&mosqueID=b03b9cd3-c3e8-4273-a25c-e91e75356792 Мечеть «Иске-Таш» на портале «Мечети России»]

Отрывок, характеризующий Мечеть Иске-Таш

– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.