Мечеть аль-Марджани
памятник архитектуры (федеральный)
| Мечеть | |
| |
| Страна |  Россия
|
| Республика |  Татарстан
|
| Город |  Казань
|
| Адрес | ул. Каюма Насыри, 17 |
| Тип мечети | Джума-мечеть |
| Архитектурный стиль | барокко |
| Архитектор | Кафтырев В. И. |
| Благотворители | мусульманская община Казани, Юнусов И., Усманов З., Гизетуллин В., Валишин М. и др. |
| Строительство | 1766—1770 годы |
| Реликвии и святыни | надмогильный камень Мухаммад-гали |
| Статус |  Объект культурного наследия РФ № 1610058000
|
| Количество минаретов | 1 |
| Состояние | действующая |
| Таравих | 
|
| Ифтар и сухур |
|
Мечеть аль-Марджани́ (Первая соборная, Эфенди, Юнусовская, тат. əl Mərcani məçete, әл Мәрҗани́ мәчете́) — мечеть в Старо-Татарской слободе города Казани. Расположена между улицей Каюма Насыри и берегом озера Нижний (Ближний) Кабан.
Мечеть явилась историческим знаковым воплощением начала общества многоконфессиональной веротерпимости в России, провозглашённой императрицей Екатериной II в конце XVIII века, более чем два века была самой крупной и главной в Казани соборной мечетью-джами и остаётся историческим центром татаро-мусульманской духовности в Татарстане.
История и конфигурация мечети
Мечеть построена в 1766—1770 годах на средства прихожан по личному разрешению Екатерины II, полученному во время её приезда в Казань. На строительство мечети 62 человека собрали 5000 рублей[1]. Это была первая каменная мечеть, построенная в Казани после её взятия Иваном Грозным в 1552 году.
Здание построено в традициях татарской средневековой архитектуры мечетей с минаретом на крыше и стилевых формах провинциального барокко. Двухэтажная двухзальная мечеть имеет трёхъярусный минарет. В оформлении фасадов и интерьеров архитектурный декор «петербургского» барокко сочетается с орнаментальными мотивами татарского декоративного искусства. Архитектором предположительно был В. И. Кафтырев.
В 1861 году на средства И. Г. Юнусова с северной стороны сделан пристрой с лестницей. В 1863 году на его же средства расширили михраб с пробивкой окна. В 1885 году на средства купца З. Усманова был перестроен минарет, который в 1887 году украшен ажурной оградой на средства купцов В. Гизетуллина и М. Валишина.
Мечеть названа по имени имама Шигабутдина Марджани, служившего в ней в 1850—1889 годах. Долгое время называлась Юнусовской (тат. Юнысов мәчете) по династии купцов Юнусовых, живших в махалле и тративших деньги на содержание мечети. До этого называлась Эфенди (тат. Әфәнде — Господская).
В советское время была единственной действующей мечетью в Казани. Мечеть и её территория неоднократно реставрировались и благоустраивались, в том числе особенно тщательно перед празднованием Тысячелетия Казани.
Мечеть имеет золочёные наконечники с полумесяцами минарета и малых архитектурных элементов, белую окраску стен, крыши зелёного цвета, хорошую ночную архитектурную подсветку. Первый этаж — служебный. В молельных залах второго этажа своды и стены украшены лепниной голубого, зелёного, золотистого цвета и позолоченными орнаментами растительной темы.
В мечети хранится надмогильный камень Мухаммад-гали бека эпохи Казанского ханства[2].
В мечети проводятся собрания, конкурсы и прочие учебные и культурные мероприятия мусульманской общественности, никах. На территории мечети проводятся ярмарки мусульманской литературы, обряды Курбан-байрама и часто разбиты шатры для коллективного разговения Ураза-байрама и собраний в другие мусульманские праздники и события.
В комплексе зданий вокруг мечети располагается мухтасибат города Казани Духовного Управления Мусульман Республики Татарстан, напротив через пешеходную часть улицы Зайни Султана — Казанский исламский колледж, рядом и напротив через улицу Каюма Насыри — кафе и магазин продуктов халяль и магазин мусульманской литературы и символики.
Мечеть — важная городская достопримечательность, посещаемая туристами. Адрес: ул. Каюма Насыри, 17.
Напишите отзыв о статье "Мечеть аль-Марджани"
Примечания
- ↑ Шарипов М. П. Познавательный путеводитель по Казани. — Казань, 2008. — 84 с. ISBN 978-5-9900864-2-5
- ↑ [tashlar.narod.ru/photo/qzn-mardjani.htm Надмогильный камень времени Казанского ханства в мечети Марджани (Казань)]
Ссылки
- [russian-mosques.com/ShowMosque.aspx?regionCode=TA+&cityName=Kazan&mosqueID=b3fde827-9c64-4341-9e06-35837a77a4d9 Мечеть Марджани на портале «Мечети России»]
- [0-360.ru/mardgani/mardgani.html Сферическая панорама мечети Марджани и улицы Каюма Насыри]
|
||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Мечеть аль-Марджани
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.
Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
