Мирзаев, Расул Рабаданович

Расул Мирзаев
Расул Мирзаев на Чемпионате России по боевому самбо-2011
Общая информация
Полное имя	Расул Рабаданович Мирзаев
Прозвище	Чёрный Тигр (Black Tiger)
Гражданство	Россия Россия
Дата рождения	30 марта 1986(1986-03-30) (38 лет)
Место рождения	Кизляр, Дагестанская АССР, РСФСР, СССР
Проживание	Москва, Россия
Рост	170 см
Весовая категория	66 кг
Карьера	Профессиональный боец смешанного стиля
Команда	Fight Nights Team
Стиль	самбо, панкратион, армейский рукопашный бой
Статистика в смешанных единоборствах
Боёв	17
Побед	17
• нокаутом	9
• сдачей	4
• решением	4
Поражений	0
Не состоявшихся	0
Другая информация
Награды и медали Чемпионат мира Золото Ташкент 2010 до 62 кг

Расу́л Рабада́нович Мирза́ев (род. 30 марта 1986, Кизляр, Дагестанская АССР) — российский спортсмен, чемпион мира по боевому самбо, выступающий в смешанных единоборствах.

Биография

Родился в городе Кизляре Дагестанской АССР. Отец даргинец, мать аварка. Родители Расула были в разводе, мать Патимат Курмагомедовна Кадиева воспитала двух сыновей (у Расула есть брат Азамат) в одиночку. Детство Мирзаева было тяжёлым и не очень здоровым, он часто болел (один раз его выписали из больницы с вердиктом, что ему осталось жить максимум год) и 4 года он проходил курс лечения от туберкулёза (доктора пророчили ему пожизненную инвалидность). Однако, несмотря на это, Расул был очень непоседливым и гиперактивным ребёнком. Патимат с сыновьями часто переезжала, из-за чего до семи лет Расул постоянно дрался, поскольку на новых местах ему приходилось самоутверждаться («Я постоянно дрался в детстве. Потому что переезжал постоянно в разные районы. И у нас приезжаешь — и нужно себя показывать»).

Первым видом спорта для него стал бокс, которым он занимался, учась в спортивном интернате, куда Патимат отдала его с братом в 7-летнем возрасте. Из интерната Расул часто сбегал, но сам он объяснял это не дурным влиянием, а желанием показать характер. В третьем классе он первый раз попробовал алкоголь и сигареты, но, с его слов, быстро понял, что это «дорога в никуда». Тем не менее, в интернате он вел себя недисциплинированно, и вскоре его забрал к себе дядя, который увидев, что мальчик очень активный, отдал его в секцию вольной борьбы. По словам самого Мирзаева, «там была сильная школа, строгий спортивный режим». Закончив общеобразовательную школу Расул, получив повестку сразу после выпускного, добровольно ушёл в армию, хотя до этого получил на тренировке травму, повлёкшую хирургическое вмешательство (но Мирзаев убедил медкомиссию признать его годным). Служил в танковых войсках во Владимире. Там он добился разрешения продолжать тренировки и его даже попросили собирать команды для спортивных соревнований (сам Расул тоже принимал в них участие). За три месяца до демобилизации он начал заниматься армейским рукопашным боем и на одном поединке его заметил начальник подготовки МВВКУ, который предложил Мирзаеву выступать на чемпионатах училища. Позже Расул, пройдя несколько чемпионатов и закончив службу в армии, поступил в само училище и начал выступать за его команду, но само училище так и не закончил, поскольку, с его слов, там поменялось руководство, которому не очень нравилось то, что «ученики очень много времени уделяли спортивным занятиям».

Карьера

Как профессиональный спортсмен начинал самбистом. Дебютировал в ММА. За время карьеры добился следующих титулов: «чемпион России по MMA в весе до 60 кг», «обладатель Кубка мира по панкратиону», чемпион мира по боевому самбо, и чемпион мира в весовой категории до 65 кг по версии Fight Nights в рамках турнира «Битва под Москвой — 4».

С ноября 2012 года по решению суда 2 года не имеет права покидать территорию Кизлярского района Дагестана. Числился спортсменом-инструктором в спортшколе «Самбо-70». Некоторое время работал судебным приставом по обеспечению установленного порядка деятельности судов Управления Федеральной службы судебных приставов по Москве.

В связи с уголовным делом 22 августа 2011 года был дисквалифицирован Федерацией самбо России и отстранён от чемпионата мира по боевому самбо, который состоялся в период с 10 по 14 ноября в Вильнюсе. После оглашения приговора и освобождения Мирзаева в зале суда, несколько крупных промоутерских компаний, специализирующиеся на смешанных боевых искусствах, объявили, что готовы заключить с ним новые контракты для восстановления его карьеры. Бывший тренер Мирзаева Камил Гаджиев заявил о желании помочь в восстановлении физической формы. Старший тренер сборной России по боевому самбо Александр Конаков в январе 2013 сообщил, что Мирзаев сразу после освобождения приступил к тренировкам, а Камил Гаджиев заявил, что Мирзаев сможет вернуться на свой прежний уровень спустя полгода. Между тем, тренер по смешанным единоборствам Абдула Маматов сказал, что Мирзаев, скорее всего, будет участвовать только в тех чемпионатах, что проходят за пределами России, так как в России общественность может негативно отнестись к его возвращению на ринг.

После освобождения из-под стражи Мирзаев сразу же стал готовиться к титульному бою, договорённость о котором была достигнута ещё до начала уголовного дела. Подготовка к бою велась в течение четырёх месяцев в Дербенте. 31 марта 2013 года в рамках турнира «Великая битва» Мирзаев провёл титульный бой против чемпиона мира по панкратиону казахстанца Ержана Естанова. Единогласным решением судей победа в трёхраундовом поединке была присуждена Мирзаеву. В своей победной речи Расул Мирзаев сказал, что хочет «посвятить эту победу своим родным, команде, а также родному Дагестану и России!».

В октябре 2013 года на проходящем в Таиланде турнире Dare MMA в трёхраундовом бою российский боец встретился с британцем Джеймсом Сэвиллом. Судьи единогласным решением присудили победу Мирзаеву.

В июне 2015 года Расул Мирзаев одержал победу над поляком Себастьяном Романовски в рамках «Битвы 19». На протяжении всего боя Мирзаев владел ощутимым преимуществом и победил своего соперника в третьем раунде.

Личная жизнь

Летом 2008 года Мирзаев познакомился со студенткой РУДН Татьяной Виногродской. В октябре того же года они поженились и летом 2009 года у них родилась дочь. В начале 2011 года Мирзаев и Виногродская разошлись (за несколько месяцев до освобождения Мирзаева Виногродская вновь вышла замуж). Приблизительно за месяц до инцидента около ночного клуба «Гараж» Мирзаев стал встречаться с Аллой Косогоровой. Они поддерживали отношения и во время его ареста, но в конечном итоге остались друзьями.

Уголовное дело

В 4 часа ночи 13 августа 2011 года около ночного клуба «Гараж» Расул Мирзаев после словесной перепалки нанёс короткий резкий удар в скулу 19-летнему Ивану Агафонову. При падении Иван ударился об асфальт, потерял сознание, но вскоре очнулся. Друзья доставили пострадавшего в ГКБ № 1. После осмотра врачи поставили диагноз: отёк мозга и последующий отёк лёгких. Вскоре Иван впал в кому. В ночь на 18 августа он умер, не приходя в сознание.

Силовики задержали Мирзаева 19 августа после допроса по подозрению в совершении преступления. Ему было предъявлено обвинение по части 4 статьи 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлёкшее по неосторожности смерть) и 24 августа, несмотря на ходатайство депутатов Народного собрания Республики Дагестан, и ходатайство адвоката об избрании Мирзаеву меры пресечения в виде залога в размере 5 миллионов рублей, обвиняемому была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, так как суд счел убийство достаточно серьезным преступлением и усмотрел в [news.mail.ru/incident/6651091/ Мирзаеве опасность для цивилизованного общества].

12 января 2012 года стало известно о том, что обвинение Мирзаеву было изменено на менее тяжкое, на статью 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности).

13 февраля 2012 года Замоскворецким районным судом Москвы было принято решение об освобождении Мирзаева из-под стражи под минимальный предусмотренный действующим законодательством залог в 100 000 рублей. Вынесенное судом решение вызвало возмущение сначала в зале заседания, а потом и в интернете. В социальных сетях появились группы, участники которых предлагали устроить на Манежной площади в Москве акцию протеста против освобождения Мирзаева, однако уже на следующий день Мосгорсуд отменил решение об освобождении под залог, а само уголовное дело было возвращено прокурору. 16 февраля Следственный комитет Российской Федерации повторно предъявил обвинение Мирзаеву в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, максимальное наказание по которой предусматривает 15 лет лишения свободы.

8 августа 2012 года, в ходе судебных прений прокурор попросила суд переквалифицировать обвинение на ч. 1 ст. 109 УК РФ и приговорить подсудимого к двум годам ограничения свободы, с учётом срока проведённого им под стражей. Согласно данным экспертов, мнение которых было оглашено в ходе судебного заседания, удар Мирзаева был небольшой силы и не находится в прямой причинно-следственной связи со смертью Агафонова, которая произошла от кровоизлияния, перелома черепа и размозжения мозжечка.

Решение по делу суд должен был вынести 14 августа, но судья решил допросить эксперта, давшего заключение об отсутствии прямой связи между ударом Мирзаева и смертью Агафонова, для чего принял решение вернуть дело на стадию следствия. 16 августа, после допроса эксперта и ходатайства адвокатов потерпевшей стороны, судья назначил повторную экспертизу.

27 ноября 2012 года были оглашены результаты пятой экспертизы, установившей отсутствие прямой взаимосвязи между ударом Мирзаева и смертью Агафонова. В итоге государственный обвинитель изменил обвинение на менее тяжкое: причинение смерти по неосторожности. Суд приговорил Мирзаева к 2 годам ограничения свободы и освободил его в зале суда, поскольку один день лишения свободы в следственном изоляторе приравнивается к двум дням ограничения свободы (ч. 3 ст. 72 УК РФ). Таким образом, на момент вынесения приговора Мирзаев полностью отбыл назначенное судом наказание, и сверх того провёл три месяца под стражей.. 6 декабря адвокат Агафоновых Оксана Михалкина обжаловала приговор, подав кассационную жалобу и заявление с просьбой вернуть дело на новое рассмотрение в Замоскворецкий суд,, но 21 января 2013 года Коллегия по уголовным делам Мосгорсуда признала законность решения Замоскворецкого суда и оставила приговор без изменений (сам Мирзаев на рассмотрении кассационной жалобы не присутствовал). В ответ Михалкина объявила, что она с Агафоновыми подаст жалобу в ЕСПЧ и в президиум Московского городского суда.

Статистика

Профессиональная карьера бойца (итог)
Боёв 16	Побед 16	Поражений 0
Нокаутом	8	0
Сдачей	3	0
Решением	4	0
Другие	1	0

Отрывок, характеризующий Мирзаев, Расул Рабаданович

– Sire, – сказал он с почтительной игривостью выражения, – ils craignent seulement que Votre Majeste par bonte de c?ur ne se laisse persuader de faire la paix. Ils brulent de combattre, – говорил уполномоченный русского народа, – et de prouver a Votre Majeste par le sacrifice de leur vie, combien ils lui sont devoues… [Государь, они боятся только того, чтобы ваше величество по доброте души своей не решились заключить мир. Они горят нетерпением снова драться и доказать вашему величеству жертвой своей жизни, насколько они вам преданы…]
– Ah! – успокоенно и с ласковым блеском глаз сказал государь, ударяя по плечу Мишо. – Vous me tranquillisez, colonel. [А! Вы меня успокоиваете, полковник.]
Государь, опустив голову, молчал несколько времени.
– Eh bien, retournez a l'armee, [Ну, так возвращайтесь к армии.] – сказал он, выпрямляясь во весь рост и с ласковым и величественным жестом обращаясь к Мишо, – et dites a nos braves, dites a tous mes bons sujets partout ou vous passerez, que quand je n'aurais plus aucun soldat, je me mettrai moi meme, a la tete de ma chere noblesse, de mes bons paysans et j'userai ainsi jusqu'a la derniere ressource de mon empire. Il m'en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, – говорил государь, все более и более воодушевляясь. – Mais si jamais il fut ecrit dans les decrets de la divine providence, – сказал он, подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к небу, – que ma dinastie dut cesser de rogner sur le trone de mes ancetres, alors, apres avoir epuise tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croitre la barbe jusqu'ici (государь показал рукой на половину груди), et j'irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutot, que de signer la honte de ma patrie et de ma chere nation, dont je sais apprecier les sacrifices!.. [Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..] Сказав эти слова взволнованным голосом, государь вдруг повернулся, как бы желая скрыть от Мишо выступившие ему на глаза слезы, и прошел в глубь своего кабинета. Постояв там несколько мгновений, он большими шагами вернулся к Мишо и сильным жестом сжал его руку пониже локтя. Прекрасное, кроткое лицо государя раскраснелось, и глаза горели блеском решимости и гнева.
– Colonel Michaud, n'oubliez pas ce que je vous dis ici; peut etre qu'un jour nous nous le rappellerons avec plaisir… Napoleon ou moi, – сказал государь, дотрогиваясь до груди. – Nous ne pouvons plus regner ensemble. J'ai appris a le connaitre, il ne me trompera plus… [Полковник Мишо, не забудьте, что я вам сказал здесь; может быть, мы когда нибудь вспомним об этом с удовольствием… Наполеон или я… Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет…] – И государь, нахмурившись, замолчал. Услышав эти слова, увидав выражение твердой решимости в глазах государя, Мишо – quoique etranger, mais Russe de c?ur et d'ame – почувствовал себя в эту торжественную минуту – entousiasme par tout ce qu'il venait d'entendre [хотя иностранец, но русский в глубине души… восхищенным всем тем, что он услышал] (как он говорил впоследствии), и он в следующих выражениях изобразил как свои чувства, так и чувства русского народа, которого он считал себя уполномоченным.
– Sire! – сказал он. – Votre Majeste signe dans ce moment la gloire de la nation et le salut de l'Europe! [Государь! Ваше величество подписывает в эту минуту славу народа и спасение Европы!]
Государь наклонением головы отпустил Мишо.


В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополченье за ополченьем поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаянье, горе и геройстве русских. В действительности же это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем в действительности те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти то люди были самыми полезными деятелями того времени.
Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват. В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью.
Значение совершавшегося тогда в России события тем незаметнее было, чем ближе было в нем участие человека. В Петербурге и губернских городах, отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей стоянке, о Матрешке маркитантше и тому подобное…
Николай Ростов без всякой цели самопожертвования, а случайно, так как война застала его на службе, принимал близкое и продолжительное участие в защите отечества и потому без отчаяния и мрачных умозаключений смотрел на то, что совершалось тогда в России. Ежели бы у него спросили, что он думает о теперешнем положении России, он бы сказал, что ему думать нечего, что на то есть Кутузов и другие, а что он слышал, что комплектуются полки, и что, должно быть, драться еще долго будут, и что при теперешних обстоятельствах ему не мудрено года через два получить полк.
По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи.
За несколько дней до Бородинского сражения Николай получил деньги, бумаги и, послав вперед гусар, на почтовых поехал в Воронеж.
Только тот, кто испытал это, то есть пробыл несколько месяцев не переставая в атмосфере военной, боевой жизни, может понять то наслаждение, которое испытывал Николай, когда он выбрался из того района, до которого достигали войска своими фуражировками, подвозами провианта, гошпиталями; когда он, без солдат, фур, грязных следов присутствия лагеря, увидал деревни с мужиками и бабами, помещичьи дома, поля с пасущимся скотом, станционные дома с заснувшими смотрителями. Он почувствовал такую радость, как будто в первый раз все это видел. В особенности то, что долго удивляло и радовало его, – это были женщины, молодые, здоровые, за каждой из которых не было десятка ухаживающих офицеров, и женщины, которые рады и польщены были тем, что проезжий офицер шутит с ними.
В самом веселом расположении духа Николай ночью приехал в Воронеж в гостиницу, заказал себе все то, чего он долго лишен был в армии, и на другой день, чисто начисто выбрившись и надев давно не надеванную парадную форму, поехал являться к начальству.
Начальник ополчения был статский генерал, старый человек, который, видимо, забавлялся своим военным званием и чином. Он сердито (думая, что в этом военное свойство) принял Николая и значительно, как бы имея на то право и как бы обсуживая общий ход дела, одобряя и не одобряя, расспрашивал его. Николай был так весел, что ему только забавно было это.
От начальника ополчения он поехал к губернатору. Губернатор был маленький живой человечек, весьма ласковый и простой. Он указал Николаю на те заводы, в которых он мог достать лошадей, рекомендовал ему барышника в городе и помещика за двадцать верст от города, у которых были лучшие лошади, и обещал всякое содействие.
– Вы графа Ильи Андреевича сын? Моя жена очень дружна была с вашей матушкой. По четвергам у меня собираются; нынче четверг, милости прошу ко мне запросто, – сказал губернатор, отпуская его.
Прямо от губернатора Николай взял перекладную и, посадив с собою вахмистра, поскакал за двадцать верст на завод к помещику. Все в это первое время пребывания его в Воронеже было для Николая весело и легко, и все, как это бывает, когда человек сам хорошо расположен, все ладилось и спорилось.
Помещик, к которому приехал Николай, был старый кавалерист холостяк, лошадиный знаток, охотник, владетель коверной, столетней запеканки, старого венгерского и чудных лошадей.
Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.
Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.
Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую, полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили этого, но знали, как славно они сойдутся – то есть Николай с женой этого мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее, как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.


Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.