Моисеев, Николай Дмитриевич (астроном)

Николай Дмитриевич Моисеев
Дата рождения:	16 декабря 1902(1902-12-16)
Место рождения:	Пермь, Российская империя
Дата смерти:	6 декабря 1955(1955-12-06) (52 года)
Место смерти:	Москва, СССР
Страна:	СССР СССР
Научная сфера:	астрономия, механика
Место работы:	ГАИШ, МГУ
Учёная степень:	доктор физико-математических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	МГУ
Научный руководитель:	С. В. Орлов
Известные ученики:	Н. Ф. Рейн, И. П. Тарасашвили, А. А. Заморев, А. Н. Чибисов, М. П. Косачевский, И. А. Тюлина, Е. Н. Ракчеев, А. И. Рыбаков, В. В. Петкевич, В. М. Лосева, П. Т. Резниковский, А. А. Орлов, Г. Ф. Султанов, Н. Б. Еленевская, К. А. Штейнс, М. С. Яров-Яровой, Е. А. Гребеников, Н. Ф. Герасюта.
Награды и премии:

Никола́й Дми́триевич Моисе́ев (16 декабря 1902, Пермь — 6 декабря 1955, Москва) — советский астроном, механик, историк науки.

Биография

Родился в Перми, в 1924 г. окончил МГУ. С 1922 г. работал в Государственном астрофизическом институте, вошедшем в 1931 г. в состав ГАИШ, в 1939—1943 гг. — директор ГАИШ.

В 1929 г. защитил кандидатскую диссертацию «О некоторых основных вопросах теории происхождения комет, метеоров и космической пыли». В ноябре 1935 г. по совокупности научных трудов ему была присуждена докторская степень, тогда же присвоено звание профессора астрономии. В 1938—1955 гг. — заведующий кафедрой небесной механики МГУ; одновременно в 1929—1947 гг. — профессор кафедры математики Военно-воздушной академии им. Н. Е. Жуковского, последнее воинское звание — инженер-полковник. С 1947 года до конца жизни работал по совместительству в КБ С. П. Королёва, где был научным руководителем отдела баллистики.

Основные труды в области небесной механики. Создатель московской школы небесной механики, организовал и возглавил кафедру небесной механики в МГУ. Развил качественные методы небесной механики, введя обобщающие характеристики траекторий. Большой цикл его работ посвящён изучению вековых и долгопериодических возмущений в движениях естественных небесных тел, особенно малых планет. Важные результаты этих исследований были получены с помощью впервые введенных им осреднённых (в том числе интерполяционно-осреднённых) теоретических схем. В цикле работ по динамической космогонии дал критический анализ космогонических гипотез.

В работах по теории устойчивости изучал орбитальную устойчивость (исследовал вариационные кривые Хилла), ввёл новые понятия в теорию технической устойчивости, имеющие большое прикладное значение. Ряд работ посвящён теоретической гравиметрии и истории механики.

Похоронен на Ваганьковском кладбище.

Cемья

• Дочь: Наталья Николаевна Перцова (1945—2015), хлебниковед.

Память

В честь Н. Д. Моисеева названы:

кратер на Луне

и

[uk.wikipedia.org/wiki/3080_%D0%9C%D0%BE%D0%B9%D1%81%D0%B5%D1%94%D0%B2 астероид № 3080] (укр. 3080 Мойсеєв).

Публикации

• О некоторых основных вопросах теории происхождения комет, метеоров и космической пыли. (Космогонические этюды), [1 — 7], «Труды Гос. астрофизического ин-та», 1930, т. 5, вып. 1;
• То же, «Труды Гос. астрономического ин-та им. П. К. Штернберга», 1933, т. 5, вып. 2, 1935, т. 6, вып. 1;
• Об определении фигуры геоида нерегуляризированной Земли, «Астрономический журнал», 1933, вып. 4;
• О некоторых общих методах качественного изучения форм движения в проблемах небесной механики, [1—6), «Труды Гос. астрономического ин-та им. П. К. Штернберга», 1936, т. 7, вып. 1, 1939, т. 9, вып. 2, 1940, т. 14, вып. 1, 1945, т. 15, вып. 1;
• О некоторых вопросах теории устойчивости, «Труды Военно-воздушной ордена Ленина академии РККА им. Жуковского», 1939, вып. № 45;
• О некоторых методах теории технической устойчивости, ч. 1, там же, 1945, вып. 135;
• Об интерполяционно-осреднённых вариантах ограниченной задачи трёх точек, «Вестник Московского ун-та», 1950, вып. 1, № 2;
• Очерки развития теории устойчивости, М.—Л., 1949.
• Моисеев Н. Д.  Очерки истории развития механики. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1961. — 478 с.

Награды и звания

• Орден Ленина
• два ордена Красной Звезды
• Орден Отечественной войны II степени

Интересные факты

• Николай Дмитриевич Моисеев писал стихи.

Литература

• Колчинский И. Г., Корсунь А. А., Родригес М. Г.  Астрономы. Биографический справочник. — Киев: Наукова думка, 1986. — 512 с.
• Гребенников, Тюлина 2007 — Е. А. Гребенников, И. А. Тюлина. «Николай Дмитриевич Моисеев. 1902—1955». Серия «Научно-биографическая литература РАН». М.: Наука, 2007.
• Еремеева 2006 — А. И. Еремеева. Николай Дмитриевич Моисеев (1902—1955) (штрихи биографии) // Труды Государственного астрономического института им. П. К. Штернберга. LXXVI. М.: МГУ, 2006, с. 137—142.
• Ракчеев 1961 — Е. Н. Ракчеев. Николай Дмитриевич Моисеев (К пятилетию со дня смерти) // Вестник Московского университета. Серия 1. Математика, механика. 1961, № 4, с. 71-77.
• Цицин 2006 — Ф. А. Цицин. Школа динамической космогонии ГАИШ 30-х гг.: «Воспоминание о будущем». У истоков современной мировой общепринятой планетной космогонии // Труды Государственного астрономического института им. П. К. Штернберга. LXXVI. М.: МГУ, 2006, с. 124—135.

Отрывок, характеризующий Моисеев, Николай Дмитриевич (астроном)

– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.


Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.