Молоденский, Михаил Сергеевич
| Михаил Сергеевич Молоденский | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: |
геофизика, геодезия, гравиметрия |
| Место работы: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: | |
| Награды и премии: |
|
Михаил Сергеевич Молоде́нский (1909—1991) — советский геофизик, гравиметрист и геодезист.
Биография
Родился 3 (16 июня) 1909 года в Туле (по другим данным — в Епифани), окончил в 1932 году МГУ, после чего работал в ЦНИИГАиК. С 1946 года — в Геофизическом институте АН СССР, с 1956 года — в ИФЗАН.
Разработал теорию использования измерений гравитационного поля Земли для целей геодезии. Предложил метод астрономо-гравиметрического нивелирования, новый метод определения фигуры Земли. Сконструировал первый в СССР пружинный гравиметр. Молоденскому принадлежат также труды по исследованию упругих свойств Земли и земного ядра.
Разработал теорию фигуры Земли и её гравитационного поля, изменившую классические представления о методах решения основной задачи высшей геодезии. Предложил метод изучения фигуры физической поверхности Земли, свободный от каких-либо предположений о распределении масс в земной коре и поэтому имеющий существенное практическое значение. В 1961 году разработал более полную объединённую теорию нутации и приливных деформаций Земли, с помощью которой были рассчитаны значения периода свободной близсуточной нутации для двух моделей ядра Земли. В 1963 году Н. А. Попов из анализа наблюдений ярких зенитных звёзд в Полтаве обнаружил свободную близсуточную нутацию оси вращения Земли, теоретически предсказанную Молоденским.
Сын — геофизик Молоденский, Сергей Михайлович.
Награды и премии
- Сталинская премия второй степени (1946) — за научный труд «Основные вопросы геодезической гравиметрии» (1945)
- Сталинская премия третьей степени (1951) — за коллективную разработку и внедрение пружинных гравиметров для геофизической разведки
- Ленинская премия (1963) — за создание методов определения гравитационного поля, фигуры Земли и теории земных приливов
Библиография
- Молоденский М. С. Основные вопросы геодезической гравиметрии, «Труды Центрального н.-и. ин-та геодезии, аэросъемки и картографии», 1945, вып. 42;
- Молоденский М. С., Федынский В. В. Тридцать лет советской гравиметрии (1917—1947 гг.) // Изв. АН СССР. Геогр. геофиз. 1947. Т. 11. № 4. С. 395—408.
- Молоденский М. С. Метод совместной обработки гравиметрических и геодезических материалов для изучения гравитационного поля Земли и её фигуры, там же, 1951. вып. 86;
- Молоденский М. С. Упругие приливы, свободная нутация и некоторые вопросы строения Земли, «Труды геофизического ин-та Акад. наук СССР», 1953, № 19 (146).
Напишите отзыв о статье "Молоденский, Михаил Сергеевич"
Литература
- Колчинский И.Г., Корсунь А.А., Родригес М.Г. Астрономы: Биографический справочник. — 2-е изд., перераб. и доп.. — Киев: Наукова думка, 1986. — 512 с.
Ссылки
- [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-51367.ln-ru.dl-.pr-inf.uk-12/ Профиль Молоденский Михаил Сергеевич на сайте РАН]
Отрывок, характеризующий Молоденский, Михаил Сергеевич
В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
