Монастырь Онуфрия Великого (Акелдама)
| Монастырь | |
Монастырь Онуфрия Великого
| |
| |
| Страна | Израиль |
| Город | Иерусалим |
| Координаты | 31°46′05″ с. ш. 35°14′00″ в. д. / 31.768194° с. ш. 35.23333° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=31.768194&mlon=35.23333&zoom=15 (O)] (Я) |
| Конфессия | православие |
| Епархия | Иерусалимская православная церковь |
| Тип | женский |
| Состояние | действующий |
Монасты́рь Ону́фрия Вели́кого — православный греческий женский монастырь в Иерусалиме (в местности Акелдама, Восточный Иерусалим), в Израиле. Основан в память того что здесь в IV веке жил и молился преподобный Онуфрий Великий[1]. Принадлежит Иерусалимской Православной Церкви.
Местоположение
Монастырь расположен в Иерусалиме (точнее сказать, в южной части Восточного Иерусалима), на узкой террасе в юго-восточной части долины Гинном, примерно в 150 метрах от того места, где эта долина примыкает к долине Кедрон, на северо-восточном склоне горы Злого Совещания.
Описание
Сохраняется предание, главным образом в Иерусалимской Православной Церкви, которое говорит что в IV веке сюда пришел, поселился и провел здесь три года (по другим источникам несколько лет) в посте и молитве святой преподобный Онуфрий Великий. Суть его подвига различные источники поясняют несколько по разному. Одни кратко сообщают что он «отмолил Акелдаму у Бога»[1], другие говорят что он «вымолил у Бога всех погребенных в Акелдаме»[2]. Так или иначе, но молитвенный подвиг знаменитого египетского отшельника не был забыт и впоследствии здесь был основан и действует по настоящее время монастырь[1].
В монастыре сохранилась пещера, называемая пещерой святого Онуфрия Великого, в которой он жил и молился. Другая монастырская пещера называется пещерой Апостолов, потому что в ней, по преданию, скрывались апостолы во время страданий и крестной смерти Иисуса Христа[3]. Монастырский храм во имя святого Онуфрия Великого существует с давних времен и занимает высеченную в скале древнееврейскую пещеру с погребальными нишами[4]. Впоследствии к ней пристоили надземную часть и храм был таким образом расширен, упомянутая пещера сейчас является южной частью церкви. Отсюда берет начало православная традиция освящения кладбищенских церквей в честь преподобного Онуфрия Великого[2].
Нынешние монастырские постройки возведены во второй половине XIX века[1]. Кроме упомянутых пещер, в самом монастыре и в непосредственной близости от него есть немало и других, в том числе заполненных человеческими останками.
Галерея
- Aceldama IMG 0256.JPG
Главный вход в монастырь
- Aceldama PA180085.JPG
Терраса при входе
См. также
Напишите отзыв о статье "Монастырь Онуфрия Великого (Акелдама)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Святая Земля. Исторический путеводитель по памятным местам Израиля, Египта, Иордании и Ливана / Ред. М. В. Бибиков. М., 2000. С.80-81
- ↑ 1 2 [www.solovki-monastyr.ru/biblioteka009.htm Ангел Гробниц или история разрушенной святыни. Библиотека Официального сайта Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального мужского монастыря]
- ↑ Тимаев Н. Иерусалим и Палестина. гл.75
- ↑ Архимандрит Леонид Кавелин. Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника. М.:Индрик, 2008. С.215-216
Ссылки
- [www.solovki-monastyr.ru/biblioteka009.htm Ангел Гробниц или история разрушенной святыни. Библиотека Официального сайта Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигиального мужского монастыря]
- [www.ippo-jerusalem.info/sputnik/sputnik2.htm Спутник паломника по Святым местам]
Отрывок, характеризующий Монастырь Онуфрия Великого (Акелдама)
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
