Мордобой

Мордобой
Обложка комикса Kick-Ass №2
История
Издатель	Icon Comics
Формат	минисерия
Даты публикаций	февраль 2008 — февраль 2010
Количество выпусков	8 (первый том) 7 (второй том) 8 (третий том)
Персонажи	Мордобой, Хит-Гёрл, Большой Папочка, Красный Туман
Создатели
Сценаристы	Марк Миллар
Художники	Джон Ромита-младший

«Мордобой» (англ. Kick-Ass, варианты перевода: «Надрать зад», «Офигенный», «Пипец», «Поджопник») — серия комиксов, написанная Марком Милларом и нарисованная Джоном Ромитой-младшим. Издана компанией Icon, входящей в состав Marvel Comics.

История создания

Марк Миллар называл идею комикса «весьма автобиографичной»:

Когда мне было 15, я и мои лучшие друзья зачитывались комиксами Фрэнка Миллера, такими как Batman: Year One. Мы занимались этим тогда, когда надо было готовиться к экзаменам. Мы хотели стать супергероями, как Бэтмен. Это было жалкое зрелище. История Kick-Ass на самом деле о том, что бы случилось, если бы мы не пришли в себя и воплотили свою мечту в жизнь.

Сюжет

Дэйв Лизевски — обычный 16-летний подросток, ученик одной из школ Нью-Йорка. Не «ботаник» и не громила, он не пользуется успехом у девушек. Дэйв - большой фанат комиксов. Однажды он задумывается, почему в реальном мире нет супергероев, и решает это исправить. Облачившись в зеленые водолазный костюм и маску, он выходит на улицы города, чтобы бороться с преступностью, но первая же его вылазка оканчивается плачевно: он ввязывается в драку, в которой он получает удар ножом и вдобавок его сбивает машина.

После долгого времени лечения и курса реабилитации Дэйв выходит из больницы с тремя металлическими пластинами в голове, которые слегка завышают его болевой порог, и твердым намерением завязать с карьерой супергероя. Однако, вернувшись домой, вскоре он вновь надевает костюм и выходит на улицы. Волей случая он спасает незнакомца от банды грабителей. Один из свидетелей драки записывает происходящее на камеру мобильного телефона.

Видео попадает на YouTube и бьёт все рекорды по количеству просмотров. Мордобой (такой псевдоним берёт себе Дэйв) становится сенсацией всего лишь за 24 часа. Дэйв создаёт страничку супергероя на MySpace, чтобы каждый, кому требуется помощь, мог обратиться за ней к Мордобою. Его первой миссией должен был стать разговор с неким Эдди Ломасом, чья бывшая девушка пожаловалась герою на звонки с угрозами от Эдди. На деле Ломас оказывается мелким мафиози, и Дэйв попадает в квартиру, полную гангстеров. Завязывается драка, и жизнь Мордобоя оказывается под угрозой. Внезапно в квартире появляется маленькая девочка в костюме супергероя, вооруженная двумя самурайскими мечами, назвавшаяся Хит-Гёрл. Она в одиночку убивает Эдди и всех членов его банды. Мордобой пытается проследить за Хит-Гёрл, но ей удаётся скрыться вместе с мужчиной по имени Большой Папочка, также одетым как супергерой.

Позже в Интернете Дэйв узнает, что Мордобой вдохновил целую субкультуру людей, изображающих супергероев, однако никакой информации о Хит-Гёрл и Большом Папочке он не находит. Среди новоявленных супергероев самым известным становится некто Красный Туман, которому приписывают победу над русской мафией и торговцами людьми. Дэйв испытывает неприязнь к нему, так как все внимание фанатов и СМИ переключилось на Красного Тумана. Мордобой назначает Красному Туману встречу. Выясняется, что никаких подвигов самолично Туман не совершал и героем он стал, вдохновившись поступками Мордобоя. Оба героя быстро сдружились и стали напарниками, занявшись патрулированием города на так называемом «Туманомобиле». В первый же вечер совместной работы они оказываются у дома, охваченного пожаром. Одна из жительниц дома просит героев спасти оставшегося внутри Чарли. Красный Туман считает эту затею безрассудной, но Мордобой отваживается зайти в горящее здание, и его напарнику приходится последовать за ним. Там герои узнают, что Чарли всего лишь маленький котёнок. Здание рушится. Мордобой и Красный Туман чудом остаются живы.

Лизевски возвращается домой и вместе с отцом смотрит репортаж, посвященный Мордобою и Красному Туману, вместе ставшим ещё более популярными, чем по отдельности. Позже Дэйву наносят визит Хит-Гёрл и Большой Папочка, которые намерены привлечь его к операции по устранению наркобарона Джона Дженовазе. Оказывается, что Большой Папочка — бывший полицейский, жена которого была убита мафией. Он и его дочь Хит-Гёрл посвятили свою жизнь борьбе с преступностью самыми радикальными методами. Дэйву предъявлен ультиматум: либо он вместе с Красным Туманом присоединяется к безумной парочке, либо личность Мордобоя будет раскрыта. Мордобой и Красный Туман отправляются на заброшенный склад, где им была назначена встреча. Там они обнаруживают Хит-Гёрл и Большого Папочку в плену у ганстеров. Красный Туман оказывается сыном Дженовазе, и его сотрудничество с Мордобоем являлось частью плана по уничтожению супергероев. Гангстеры убивают Большого Папочку и подвергают пыткам Мордобоя. Хит-Гёрл удается сбежать, но позже она возвращается, чтобы отомстить за отца. Мордобой и Хит-Гёрл убивают злодеев. История заканчивается тем, что Хит-Гёрл идёт в школу, а Дэйв Лизевски признаёся своей девушке, что он не гей, но у неё уже есть парень. Но всё-таки есть кое-кто, о ком они забыли — Красный Туман.

Персонажи

Мордобой

Настоящее имя — Дэйв Лизевски. Шестнадцатилетний школьник, решивший стать первым супергероем в реальной жизни. Мордобой носит костюм аквалангиста зелёного и жёлтого цветов и вооружён двумя резиновыми дубинками. Дейв считает себя истинным супергероем, хоть и не обладает ни суперсилами (хотя после того, как его в первый раз избили, врачи вставили ему в голову три металлические пластины и у него слегка повысился болевой порог, что значительно увеличило его выносливость в бою), ни боевыми качествами. От этого он каждый раз, когда встревает в драку с бандитами, страдает. Однако он полон решимости и верит в своё дело. Мордобоя от Большого Папани и Хит-Гёрл отличает неспособность убить человека: он может избить, но не убить.

Хит-Гёрл (Убивашка)

Настоящее имя - Минди Маккриди. Впервые появилась в третьем выпуске. Дочь Деймона Маккриди, воспитанная им в качестве супергероини. Хит-Гёрл является умелым и жестоким бойцом. В отличие от большинства девочек её возраста, она интересуется оружием и довольно хорошо использует его. Равнодушна к тем, кого убивает. Ненормативно выражается, любит продукцию Hello Kitty, комиксы, и фильмы Клинта Иствуда и Джона Ву. Есть очень мало моментов, где она ведёт себя, как другие девочки её возраста. Часто показывает себя гораздо более зрелой, чем её коллега по борьбе с преступностью Мордобой. Очень решительна. Примером этого является сцена, в которой Мордобой говорит ей, что её отец был просто убит, она отвечает: «Завершим работу, оплакивать будем позже». Однако, когда Джон Дженовезе наконец умер, она обращается к Мордобою и просит обнять её, покрытая слезами и кровью. Художник Джон Ромита-младший так прокомментировал персонажа: «Я думаю, что могло произойти, чтобы маленькая девочка стала такой сильной? И я сравнил (отца девочки) с родителями, которые превращают своих детей в суперспортсменов. Даже против их воли. Они становятся безвольными спортсменами, почти полностью. И это их ожесточает. Здесь это проявилось схожим образом».

Большой Папочка

Настоящее имя - Деймон Маккриди. Изображается с очень жёстким характером, бесстрашен и амбициозен. Фанат комиксов, притворяющийся бывшим полицейским, у которого бандиты отняли семью в духе Карателя. На самом деле когда-то работал бухгалтером и вёл жизнь неудачника, которого бросила жена. Он выкрал маленькую дочь и стал путешествовать по стране, уничтожая криминальные элементы. Ресурсами ему служила собственная коллекция раритетных комиксов, которые он продавал и закупал необходимое оборудование.

Красный туман

Настоящее имя - Крис Дженовазе. Сначала представляется как фанат комиксов, вдохновленный Мордобоем стать супергероем, но потом оказывается предателем, сыном Дженовазе, который втерся в доверие Мордобою, чтобы выйти на Большого Папочку и Хит-Гёрл. После гибели отца взял имя "Мазафакер" и стал суперзлодеем.

Критика

«Kick-Ass Марка Миллара и Джона Ромиты-мл. настолько смехотворен и изо всех сил старается бросить вызов любой здоровой критике в его адрес.» — IGN.com

Мордобой 2

«Мордобой 2» был выпущен 20 октября 2010 года. Комикс повествует, что Минди начала тренировать Дэйва, чтобы он был более эффективным в бою, хотя её отчим Маркус (заимствован из первого фильма) ей это запрещает. В это время Крис Д'Амико собирает своих старых сообщников и отдельных преступников и формирует лигу суперзлодеев. В это время Дэйв и его школьный друг Марти Айзенберг вступают в команду супергероев «Справедливость навсегда», лидером которой выступает бывший преступник Полковник Старз. Но затем отец Дэйва его рассекречивает, и Дэйв убегает из дома. Вскоре банда Криса устраивает кровавое побоище в районе, где живет Дэйв. Бандиты насилуют Кэтти и убивают её родителей. После этого власти вносят закон об аресте супергероев. Отца Дэйва арестовывают, найдя в шкафу костюм Пипца. Он берет вину на себя, и его сажают в тюрьму. В тюрьме его убивают. На похоронах Дэйва похищает банда Криса. Не без помощи Минди он спасается. Затем, они узнают что Мазафакер со своей бандой затеял большое побоище в центре города. Супергерои вновь собираются вместе и происходит гигантская потасовка между злодеями и героями. В самый ответственный момент прибывает полиция, которая арестовывает и тех и других. Пипец и Мазафакер ускользают из рук правоохранительных органов и сталкиваются в финальной битве на крыше дома. Дейв сбрасывает Криса с крыши. Убивашка пытается покинуть город на похищенной полицейской машине, но начальник Маркуса, продажный коп Гиганде, встает на дорогу,демонстрируя полицейский значок. При попытке объехать его машина на полной скорости переворачивается, тяжело раненая Убивашка попадает в руки полиции и её отправляют в особо охраняемую тюрьму, игнорируя протесты «Справедливости навсегда» и остальных супергероев: "Она же спасла город!" Убивашка прощается с ними словами: "Спасибо вам за вашу поддержку!"

Фильм

В апреле 2010 года вышел фильм «Kick-Ass», в русском прокате шёл под названием «Пипец». Главную роль исполнил Аарон Джонсон, роль Красного Тумана (в русском переводе Кровавый Угар) — Кристофер Минц-Пласс, Хит-Гёрл (Убивашку) сыграла Хлоя Морец, а Большого Папочку (Папаню) — Николас Кейдж. Сюжетная линия была основана на первом томе и существенно отличается от оригинала. Например, здесь о том, что Красный Туман — предатель, зрителю известно заранее, а имя его отца изменено на Фрэнк Д’Амико (его сыграл Марк Стронг). Кэти не злится на Дэйва за ложь и начинает с ним встречаться, а Дэйв после финала отказывается от костюма. История Дэймона и Минди про полицейского и мафиози не была вымыслом, а после победы над Д’Амико Минди переезжает к бывшему напарнику отца.

Ссылки

• [www.kickass-themovie.com/ Official site]
• [myspace.com/kickass_comic Официальная страница Kick-Ass] (англ.) на сайте Myspace
• Kick-Ass (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Мордобой

Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.