Моска, Гаэтано
| Гаэтано Моска | |
 Моска, Гаэтано | |
| Имя при рождении: |
итал. Gaetano Mosca |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Рим, Италия |
Гаэтано Моска (итал. Gaetano Mosca; 1 апреля 1858, Палермо, Италия — 8 ноября 1941, Рим, Италия) — итальянский юрист и социолог. Наряду с Парето известен как создатель теории элит.
Считал, что любое общество подразделяется на правящее меньшинство — «политический класс» (элиту) и подвластное ему большинство. Правящий класс осуществляет все политические функции, монополизируя власть и пользуясь всеми её преимуществами. Большинство населения реализует его волю и обеспечивает его материально. Правящий класс отличает материальное и моральное превосходство над управляемым большинством. Для различных обществ характерно преобладание либо аристократической тенденции, заключающейся в стремлении его членов передать свои привилегии по наследству, либо демократической, в соответствии с которой происходит обновление состава правящего класса.
Опасность для элит — стремление превратиться в наследственную, закрытую, обособленную группу, что неминуемо ведёт к её вырождению и замене в результате конфликта с контрэлитой, к социально-политическим изменениям. Основное произведение — «Элементы политической науки» (1896); более известен английский перевод под названием «Правящий класс».
Качества, которыми должны обладать представители элиты по мнению Гаэтано Моска:
- Способность к управлению людьми
- Организаторская способность
- Преимущество, выделяющее этот класс, по отношению к другим классам — моральное, материальное и интеллектуальное превосходство.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 13 мая 2011 года. |
Напишите отзыв о статье "Моска, Гаэтано"
Отрывок, характеризующий Моска, Гаэтано
Главноуправляющий выразил большое сочувствие намерениям Пьера; но заметил, что кроме этих преобразований необходимо было вообще заняться делами, которые были в дурном состоянии.Несмотря на огромное богатство графа Безухого, с тех пор, как Пьер получил его и получал, как говорили, 500 тысяч годового дохода, он чувствовал себя гораздо менее богатым, чем когда он получал свои 10 ть тысяч от покойного графа. В общих чертах он смутно чувствовал следующий бюджет. В Совет платилось около 80 ти тысяч по всем имениям; около 30 ти тысяч стоило содержание подмосковной, московского дома и княжон; около 15 ти тысяч выходило на пенсии, столько же на богоугодные заведения; графине на прожитье посылалось 150 тысяч; процентов платилось за долги около 70 ти тысяч; постройка начатой церкви стоила эти два года около 10 ти тысяч; остальное около 100 та тысяч расходилось – он сам не знал как, и почти каждый год он принужден был занимать. Кроме того каждый год главноуправляющий писал то о пожарах, то о неурожаях, то о необходимости перестроек фабрик и заводов. И так, первое дело, представившееся Пьеру, было то, к которому он менее всего имел способности и склонности – занятие делами.
Пьер с главноуправляющим каждый день занимался . Но он чувствовал, что занятия его ни на шаг не подвигали дела. Он чувствовал, что его занятия происходят независимо от дела, что они не цепляют за дело и не заставляют его двигаться. С одной стороны главноуправляющий выставлял дела в самом дурном свете, показывая Пьеру необходимость уплачивать долги и предпринимать новые работы силами крепостных мужиков, на что Пьер не соглашался; с другой стороны, Пьер требовал приступления к делу освобождения, на что управляющий выставлял необходимость прежде уплатить долг Опекунского совета, и потому невозможность быстрого исполнения.
Управляющий не говорил, что это совершенно невозможно; он предлагал для достижения этой цели продажу лесов Костромской губернии, продажу земель низовых и крымского именья. Но все эти операции в речах управляющего связывались с такою сложностью процессов, снятия запрещений, истребований, разрешений и т. п., что Пьер терялся и только говорил ему:
