Мурашко, Виктор Яковлевич

Мурашко Виктор Яковлевич
Род деятельности:	кадровый военный, тренер, спортивный функционер
Дата рождения:	17 апреля 1936(1936-04-17) (88 лет)
Место рождения:	деревня Матевичи, Минская область, Белоруссия
Отец:	Мурашко Яков Михайлович
Мать:	Мурашко (Поддубская) Татьяна
Супруга:	Мурашко Галина Степановна
Дети:	Елена, Дмитрий

Мурашко, Виктор Яковлевич (род. в 1936 году) — заслуженный тренер, заслуженный работник физической культуры Российской Федерации, начальник команды и президент футбольного клуба ЦСКА с 1989 по 1994 год.

Биография

Родился 17 апреля 1936 года в деревне Матевичи Березинского района, Минская область, Белоруссия. Отец — Мурашко Иаков Михайлович (1907—1995), белорус, крестьянин, возглавлял колхоз «Красный меч», в Великую Отечественную войну участвовал в партизанском движении. Мать — Мурашко (в девичестве — Поддубская) Татьяна Алексеевна (1907—1999). В 1951 году окончил семилетнюю школу в деревне Матевичи, в 1954-м — среднюю школу № 1 в городе Березино Минской области. Работал счетоводом Новосёлковской семилетней школы Березинского района. Увлекался спортом, был зачислен в юношескую сборную республики Беларусь по волейболу.

В ноябре 1955 года призван в Советскую армию. В 1956 году поступил в Киевское военно-медицинское училище, окончил 1 курс. В связи с расформированием училища в 1957 году переведён в Киевское танко-техническое училище, которое окончил в 1960 году. Продолжил образование на заочном отделении Военного института физической культуры в г. Ленинграде.

В 1960—1965 годы проходил службу в Южной группе войск (Венгрия) в должности заместителя командира танковой роты по технической части. В 1965 году переведён в Белорусский военный округ и проходил службу в должностях заместителя командира роты, командира роты, заместителя командира батальона.

В июле 1974 года назначен на должность начальника 7 Спортивного клуба армии в городе Минске. Во время руководства В. Я. Мурашко спортивным клубом армии Белорусского военного округа тренеры клуба успешно готовили спортсменов международного уровня. Часть из них представляла СССР на Олимпийских играх в Монреале (1976), где военные завоевали 11 медалей, из них — 6 золотых. В связи с этими успехами Виктору Мурашко было присуждено звание заслуженного тренера БССР, присвоено звание подполковник.

В октябре 1978 года Мурашко переведён в Центральную группу войск (Чехословакия) на должность начальника 24 Спортивного клуба армии, после чего клуб поднялся с 25 на 16 место в общекомандном зачете в ВС. 1983—1986 годы — начальник группы военно-прикладных и технических видов спорта Спортивного комитета Министерства обороны СССР в Москве.

1986—1989 годы — старший тренер-начальник футбольной команды ЦСКА. 1991—1994 годы — генеральный директор футбольного клуба ЦСКА, Москва. В этот период команда вернулась в Высшую Лигу, стала серебряным призёром чемпионата СССР, через год завоевала кубок СССР и получила право выступать на Кубке Европы. В 1992 году на кубке УЕФА ЦСКА обыграл «Барселону» с общим счетом 4:3, вышел из группы, в общем зачете европейских клубов занял 7-е место.

Виктор Мурашко прослужил в Советской и Российской армии 37 лет. Уволен из рядов ВС России в 1992 году по выслуге лет.

Награды и звания

За безупречную службу награждён семью медалями Указами Президиума Верховного Совета СССР. За заслуги в развитии физической культуры и спорта постановлением коллегии Спорткомитета БССР в 1976 году Мурашко присвоено звание «Заслуженный тренер Белорусской ССР». В 1993 году Указом Президента Российской Федерации присвоено звание «Заслуженный работник физической культуры Российской Федерации».

Семья

Женат с 1960 года на Мурашко (в девичестве — Юркевич) Галине Степановне (род. в 1939 году). Дети — Мурашко Дмитрий (род. в 1968), Мурашко (Посашко) Елена (род. в 1961).

Ссылки

• cska.in/day/38233/17-04/ - сайт ЦСКА
• pfc-cska.com/search/?q=%D0%BC%D1%83%D1%80%D0%B0%D1%88%D0%BA%D0%BE&x=0&y=0 - официальный сайт ФК ЦСКА
• www.berezino.by/?p=27239 - газета «Березинская панорама»
• ru.uefa.com/uefachampionsleague/season=1992/matches/all/index.html - Матчи Лиги чемпионов УЕФА 1992/93
• www.sports.ru/tribuna/blogs/greatteams/43848.html - Эпоха перемен: ЦСКА Москва 1991-92

Отрывок, характеризующий Мурашко, Виктор Яковлевич

– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.