Мэн Мэринерз

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Мэн Мэринерс (англ. Maine Mariners) — хоккейная команда Американской Хоккейной Лиги (AHL), проводившая свои домашние матчи в г. Портленде, штат Мэн, США на стадионе Камберлэнд Каунти Сивик Сентер с 1977 по 1992 гг.

Боб Маккаммон был назначен первым главным тренером команды. С 1977 по 1980 гг. Мэринерс являлись фарм-клубом Филадельфии Флайерз (НХЛ)

Мэринерс остаются единственным клубом в истории лиги, выигравшим титул Кубка Колдера в свои первые два сезона существования (1977-78, 1978-79), и на тот момент были единственной командой, которая когда-либо завоёвывала Кубок Колдера в свой дебютный сезон. Позже, этот рекорд был повторен клубом вернувшим профессиональный хоккей в Портленд, Портленд Пайретс (Portland Pirates).

Мэн вернулся в финал Кубка Колдера в 1980-81 и вратарь-новичок Пелле Линдберг стал единственным вратарём в истории АХЛ, и только третьим хоккеистом в истории лиги, выигравшим титул лучшего игрока регулярного сезона и титул лучшего новичка АХЛ в том же сезоне. Боб Маккаммон выиграл свой второй титул лучшего тренера года АХЛ.

В 1983—1984 клуб перешёл под контроль Нью-Джерси Девилз (НХЛ). В том же сезоне стали Мэринерс лишь четвёртой командой в истории АХЛ, выигравшими Кубок Колдера, имея проигрышное соотношение матчей в регулярном сезоне (33 победы, 36 поражений и 11 ничьих).

После сезона 1986-87 команда была переведена в город Ютика, штат Нью-Йорк и переименована в Ютика Дэвилз (Utica Devils). Однако, Портленд не остался без хоккея, ввиду того что АХЛ утвердила экспансию и поместила новую команду под тем же названием, Мэн Мэринерс, укомплектованную игроками из Бостон Брюинз в Портленд. Новая команда стала правопреемником имени и истории предшественника, но цвета были изменены с флайерских оранжевого и чёрного (команда никогда не носила красно-зелёных цветов Дэвилз) на бостонский чёрно-золотой. После пяти сезонов в Портленде, в 1992-м году команда переехала в Провиденс, Род-Айленд, и была переименована в Провиденс Брюинз (Providence Bruins). Последняя домашняя игра Мэн Мэринерс состоялась 4 апреля 1992 года против Фредериктон Экспресс (Fredericton Express).

Отрывок, характеризующий Мэн Мэринерз

– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.


На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»