Научная школа

Научная школа — оформленная система научных взглядов, а также научное сообщество, придерживающееся этих взглядов. Формирование научной школы происходит под влиянием лидера, эрудиция, круг интересов и стиль работы которого имеют определяющее значение для привлечения новых сотрудников. Отношения внутри такого научного коллектива способствуют обмену информации на уровне идей (а не конечных результатов исследований), что значительно повышает эффективность творческой научной работы.

Взгляды внутри школы могут варьироваться, что создаёт предпосылки для появления фракций и раскола, что вызывает возникновение и развитие новых научных школ. Научные школы формируются в рамках кафедр, институтов, стран и объединений учёных любого уровня.

Понятие

Термин «научная школа» употребляется в двух случаях:

1. Общие взгляды, идеи и интересы объединяют учёных, и приводят к тесному сотрудничеству. Это привлекает новые молодые таланты и на многие годы определяет пути и темпы развития новых областей науки. Рождение такой школы связано со счастливым стечением обстоятельств и требует внешней поддержки.
2. Небольшой научный коллектив, объединённый организационно, конкретной темой, общей системой взглядов, интересов и традиций, которые сохраняются и развиваются при смене научных поколений.

Признаки научной школы:

• общность научных интересов и значимость исследования
• высокий уровень научных результатов и признание школы
• преемственность, определяющая роль лидера и хорошие перспективы школы

В теории науки различают понятия:

• научная школа
• научное направление
• научная проблема

История

На этапе протонауки существующие тогда школы могли выступать в качестве самостоятельных центров или институтов. В дальнейшем под научными школами стали понимать реальные неформальные коллективы ученых.

В древности возникали школы искусств и философской мысли — аристотелевские перипатетики..

В средние века книгопечатание создало важную техническую предпосылку возникновения школ учёной мысли, охватывающих сразу несколько географических центров. Это облегчило процесс обучения и распространения идей разных школ. Каждая из них обрела инструмент пропаганды — периодически выходящие сборники, журналы, бюллетени и прочую научную периодику. Собственный печатный орган — существенный признак школы научной мысли. Он отражён в истории науки и облегчает поиск научных результатов её деятельности.

Современной Научной школой часто являются университеты. Их структурообразующие единицы, кафедры — аналоги творческим мастерским, а возглавляющие их учёные (обычно профессора) — самим мастерам, «первым лицам» школ, нередко усваивающим впоследствии их прославленные имена. Не менее крупные по научному значению школы возникают в разных странах и вокруг академических исследовательских центров, научно-исследовательских институтов.

Т.И. Заславская выделяет два значения: 1) иерархизированное и самовоспроизводящееся научное сообщество, внёсшее крупный вклад в мировую науку; 2) сообщество, занимающее определённую нишу в отечественной науке, воспроизводящее себя в новых поколениях специалистов и отличающееся определённой методологией.

По мнению биохимика Гарри Абелева если в середине прошлого столетия было видно чёткое разделение учёных на школы, то это скорее относилось к допарадигмальному периоду, ныне же, когда сложились парадигмы

Школ становится всё меньше и меньше, потому что все наши знания становятся всё более структурированными. Школы, возможно, остаются как организационные объединения – лаборатории, отделы, в которых вследствие малой текучести кадров сохраняются стабильные группы сотрудников в течение многих лет. У них вырабатывается некоторое сходство во взглядах, в критериях, и это, на мой взгляд, больше похоже на школы. Но в целом, по-моему, в иммунологии и вирусологии школы расплываются, растворяются в общей структуре знаний данной области.

Характеристика

Школа предполагает наличие научного лидера (учителя или идеи, после его смерти) и последователей (учеников).

Несколько научных школ могут одновременно решать одни и те же научные задачи, однако при этом различаться в теоретических основах (принципах) и практических подходах к их решению, программах, методах и инструментах. Этим объясняется разнообразие результатов, достигнутых учёными разных школ.

Научные школы становятся очагами наиболее интенсивной концентрации творческой энергии, наиболее активно воздействуя на научный прогресс.

Школы - симптом незрелости науки. С утверждением парадигмы и переходом к "нормальной" науке школы сходят со сцены. Устанавливается общность теоретических и методических позиций всех представителей данной науки.

Научная школа характеризуется общими

• научным языком
• системой взглядов
• методами исследований
• научными ценностями

Научная школа стремится к пропаганде своей научной традиции и своих результатов. Её самоидентификация и обособленность достигается через определение границ исследований.

Этапы через которые проходят научные школы

1. Исследовательская программа объединяет учёных.
2. Исследовательский коллектив превращается в школу.
3. Зарождение нового научного направления, раздела или дисциплины.
4. Научно-образовательная школа для новых поколений учёных.
5. Возникновение новых школ из предшествующих.
6. Конкуренция школ в развитых науках.
7. Исчерпанность исследовательской программы. Затухание и распад школы.

Вопрос о жизненных циклах научных школ менее всего разработан в научной литературе. Иногда они прекращают своё существование просто из-за нехватки финансирования. Однако, при определении ведущих школ часто не учитывается их жизненный цикл, поэтому зачастую получают поддержку именитые, но застывшие в своем развитии, а не становящиеся и весьма перспективные научные школы.

Вырождение научных школ (их угасание) происходит в двух основных формах: бюрократизации и коммерциализации. Обе эти формы связаны с модернизацией и модификацией уже имеющихся результатов, сводятся к управлению проектами вместо научного поиска, что убивает творчество, а следовательно саму научную школу.

Типы

Основные типы научных школ:

• Научное направление
• Научно-исследовательская (научный инкубатор)
• Научно-образовательная
• Научно-производственная

См. также

• Школа (в науке и искусстве)
• Наука
• Науковедение
• Познание (философия)
• Научная картина мира
• Научный метод

Литература

• Рапацевич Е. С. Педагогика // Большая современная энциклопедия. Минск: Современное слово, 2005. С. 667-668.
• Криворученко В. К. Научные школы // Знание. Понимание. Умение. 2011. №2 (март — апрель).
• Устюжанина Е. В., Евсюков С. Г., Петров А. Г. и др. Научная школа как структурная единица научной деятельности. М.: ЦЭМИ РАН, 2011. 73 с.
• Школы в науке. М.: Наука, 1977. 523 с. (Наукаведение: проблемы и исследования)
• [www.prometeus.nsc.ru/science/schools/biblio/general.ssi Библиография по проблемам научных школ]. Новосибирский НЦ.

Ссылки

• Куперштох Н. А. [www.prometeus.nsc.ru/science/schools/docs/scisch.ssi Научные школы России и Сибири: проблемы изучения]. Научные школы в Сибирском отделении РАН.

Отрывок, характеризующий Научная школа

– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.