Национальный музей истории Латвии
| Национальный музей истории Латвии латыш. Latvijas Nacionālais vēstures muzejs | |
|---|---|
| |
| Дата основания | 1868 |
| Местонахождение | Рига, Рижский замок |
| Директор | Арнис Радиньш |
| Сайт | [lnvm.lv/ru Официальный сайт] |
Национальный музей истории Латвии — рижский музей, экспозиция которого посвящена латвийской истории.
Содержание
История
Через год после создания в 1868 году Рижского латышского общества научная комиссия общества приступила к сбору материалов для латышского национального музея. Существовавшие до этого музеи имели про-германскую ориентацию. 1869 год считается годом основания музея.
Для создания первой экспозиции принимались археологические, этнографические, нумизматические коллекции, материалы по географии, ботанике и зоологии. Первую временную экспозицию этнографического характера удалось собрать уже в 1890 году.
Новый импульс развитию музея был дан в 1896 году, когда в преддверии Х Всероссийского археологического конгресса в Риге 10 этнографических экспедиций в разных районах Латвии собрали около 6 000 музейных экспонатов.
В 1903 году для музея было приобретено здание на улице Паулучи (ныне — улица Меркела). В 1905 году состоялось открытие музея.
В 1914 году на собранные общественностью средства было начато строительство специального музейного здания, строительство было прервано началом Первой мировой войны и впоследствии не окончено.
В 1920 году музей получил помещения в Рижском замке, а в 1924 году приобрёл статус государственного и стал называться Государственный исторический музей. К 1939 году в фондах музея насчитывалось 150 000 единиц хранения.
Во время неоднократной смены государственного статуса Латвии с 1940 по 1944 год музей продолжал работу. В 1944 году при отступлении немецко-фашистских войск ценные экспонаты были вывезены в Германию, но коллекцию удалось возвратить в Латвию практически полностью, благодаря усилиям сотруднице Этнографического отдела музея — Мерии Гринберги, сопровождавшей коллекции на пути в Германию.
В Советской Латвии музей несколько раз менял название — Центральный Государственный исторический музей Латвийской ССР (1944), Исторический музей Латвийской ССР (1956), Музей истории Латвии (1989).
В 1989 году коллекции музея имели 571 000 единиц хранения.
С 1 сентября 2005 года музей называется Национальный музей истории Латвии.
В январе 2010 года к музею была присоединена бывшая летняя резиденция Президента Латвии Карлиса Улманиса (имение Адольфа фон Бингнера, впоследствии — музей культуры Латвии «Dauderi»)[1].
После пожара ночью на 20 июня 2013 года[2][3][4][5] музей на территории Рижского замка был закрыт для посетителей.
В 2014 году экспозиция музея частично перенесена в новое здание — бульвар Бривибас, д. 32[6]
Напишите отзыв о статье "Национальный музей истории Латвии"
Примечания
- ↑ [lnvm.lv/ru/?page_id=47 Отдел Национального музея истории Латвии «Даудери»]
- ↑ [inosmi.ru/sngbaltia/20130621/210262051.html Пожар в Рижском замке локализован, выгорело 3200 квадратных метров («Neatkarigas Rita Avize», Латвия)]
- ↑ [www.mlntours.ru/news/pozhar_v_rizhskom_zamke Пожар в Рижском замке]
- ↑ [www.abcbaltic.ru/latvia/news/pozhar-v-rizhskom-zamke-povredil-muzeynye-eksponaty/ Пожар в Рижском замке повредил музейные экспонаты]
- ↑ [supercoolpics.com/2013/06/21/пожар-в-рижском-замке-14-фото/ Пожар в Рижском замке (14 фото + HD-видео)]
- ↑ [lnvm.lv/ru/?page_id=59 Национальный музей истории Латвии (Бривибас булварис 32) для посетителей будет открыт 15 мая 2014 года выставкой «Янтарь — драгоценный камень Балтийского моря». С ноября открыты две части основной экспозиции — «Древняя история Латвии» и «Латвийская Республика 1918—1940»]
Литература
- Рига: Энциклопедия = Enciklopēdija «Rīga» / Гл. ред. П. П. Еран. — 1-е изд.. — Рига: Главная редакция энциклопедий, 1989. — С. 487-488. — 880 с. — 60 000 экз. — ISBN 5-89960-002-0.
Ссылки
- [pribalt.info/content/muzei-istorii-latvii Pribalt.info /Музеи и выставки/Музей истории Латвии]
- [tonkosti.ru/Национальный_музей_истории_Латвии Национальный музей истории Латвии]
Отрывок, характеризующий Национальный музей истории Латвии
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
