Николаев, Михаил Алексеевич
| Михаил Алексеевич Николаев | |||||
 | |||||
| Дата рождения | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| Место рождения | |||||
| Дата смерти | |||||
| Принадлежность | |||||
| Сражения/войны | |||||
| Награды и премии |
| ||||
Михаил Алексеевич Николаев (26 ноября 1919, Самарская губерния — 12 июля 1979) — разведчик 30-го стрелкового Хасанского полка, сержант — на момент представления к награждению орденом Славы 1-й степени.
Биография
Родился 26 ноября 1919 года в городе Сызрань, Самарской области. В 1931 году окончил 4 класса начальной школы. Дальше учиться не пришлось, семья был многодетная, и он как старший из восьми детей с ранних лет помогал родителям. После школы пошел ученикам к бондарю. Затем работал на заводе пищевых концентратов, в бригаде бурильщиков Сызранского нефтепромысла.
В сентябре 1939 года Сызранским райвоенкоматом был призван в Красную Армию, направлен в пограничные войска. Службу проходил на Дальнем Востоке, на одной из застав уссурийского участка границы. Здесь встретил начало Великой Отечественной войны, с первых дней рвался на фронт. В октябре 1942 года был зачислен в формируемую в городе Хабаровск Дальневосточную стрелковую дивизию войск НКВД. В ноябре дивизия была переформирована в 102-ю Дальневосточную стрелковую дивизию, в составе 30-го Хасанского стрелкового полка М. А. Николаев прошел весь боевой путь. Член ВКП/КПСС с 1944 года.
В марте 1943 года дивизия прибыла на Центральный фронт и занял позиции на западной части северного фаса Курской дуги, в районе города Дмитровск-Орловский, находясь на левом фланге 70-й армии. В составе своего полка красноармеец Николаев участвовал в сражении на Курскую дуге, форсировании реки Десна, освобождении города Новгород-Северский. В наступательных боях с июля по ноябрь 1943 года показал себя храбрым и решительным разведчиком. В сентябре 1943 года был ранен, но быстро вернулся в строй в свой полк. Участвовал в разведвыходах, освобождении ряда населенных пунктов. В бою за поселок Огничный, благодаря решительным действиями разведгруппы в составе которой был Николаев, батальон без потерь занял населенный пункт и захватил трофеи. В ноябре 1943 года разведчик Николаев получил первую боевую награду — орден Красной Звезды.
С 10 по 30 ноября 1943 года дивизия участвовала в Гомельско-Речицкой операции. В ночь на 26 ноября 1943 года в составе штурмовой группы красноармеец Николаев преодолел реку Сож в районе юго-восточной окраины города Гомель и участвовал в захвате плацдарма. Одним из первых ворвался в траншею огнём из автомата и гранатой уничтожил 7 противников, чем посеял панику среди врага и вынудил его отойти. Группа захватила плацдарм на правом берегу реки, способствовала переправе основных сил полка и освобождению Гомеля.
Приказом по частям 102-й стрелковой дивизии от 14 декабря 1943 года красноармеец Николаев Михаил Алексеевич награждён орденом Славы 3-й степени.
11 февраля 1944 года при прорыве обороны противника в районе населенного пункта Язвин младший сержант Николаев в составе разведывательной группы скрытно подобрался к переднему краю обороны противника. Разведчики внезапно атаковали врага, в рукопашном бою уничтожили 7 противников, захватили 2 пулемета, 5 автоматов, 10 винтовок и большое количество боеприпасов. Ошеломленный неожиданным броском разведчиков противник беспорядочно бежал.
Приказом по войскам 48-й армии от 19 марта 1944 года младший сержант Николаев Михаил Алексеевич награждён орденом Славы 2-й степени.
24 июня 1944 года при прорыве обороны в районе города Рогачёв и форсировании реки Друть сержант Николаев первым ворвался в траншеи противника, гранатами уничтожил гарнизон блиндажа и захватил ценные документы и доставил в штаб полка. 25 июня близ населенного пункта Заболотье, находясь в разведке, первым обнаружил засаду противника. В составе разведывательной группы вступил с противником в бой. Был ранен в ногу, но остался в строю до подхода основных сил полка
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество сержант Николаев Михаил Алексеевич награждён орденом Славы 1-й степени. Стал полным кавалером ордена Славы.
В январе 1947 года старшина Николаев был демобилизован. Вернулся в родной город. Работал плотником на Сызранском заводе пищевых концентратов. Жил в городе Сызрань. Скончался 12 июля 1979 года.
Награждён орденами Красной Звезды, Славы 1-й, 2-й и 3-й степеней, медалями.
Напишите отзыв о статье "Николаев, Михаил Алексеевич"
Литература
- Золотые звезды Сызрани. — Сызрань, 1995.
- Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.
- Полные кавалеры ордена Славы. Биографический словарь. — Т. 2. — М.: Воениздат, 2010.
Ссылки
[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=16672 Михаил Алексеевич Николаев]. Сайт «Герои Страны». Проверено 6 сентября 2014.
Отрывок, характеризующий Николаев, Михаил Алексеевич
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
