Одиссей покидает Итаку
Поделись знанием:
К:Википедия:Страницы на КУЛ (тип: не указан)
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
 |
Эта страница требует существенной переработки. Возможно, её необходимо викифицировать, дополнить или переписать.
Пояснение причин и обсуждение — на странице Википедия:К улучшению/20 августа 2016. |
Одиссей покидает Итаку — цикл фантастических романов Василия Звягинцева, написанный в жанре альтернативной истории. Цикл описывает приключения героев в нескольких мирах с альтернативными вариантами истории, возникшими в результате вмешательств в ход событий в России и СССР, произведённых, главным образом, в первой половине XX века. Состоит из 20 романов.
Общий сюжет цикла
Главные герои цикла — земляне, первоначально живущие в СССР в начале 1980-х годов. Герои встречаются с агентами двух инопланетных сверхцивилизаций — аггров и форзейлей, тайно живущими на Земле под видом людей и путём скрытых воздействий на события пытающимися влиять на ход человеческой истории, чтобы привести человечество к некоторому состоянию, удобному для них. Эти сверхцивилизации находятся в состоянии длительной войны, и воздействия их на земную историю разнонаправленны. Каждая сторона стремится использовать землян в своих целях, против соперников. Не желая оказываться в роли марионеток неведомых сил, движимых неизвестными побуждениями, герои начинают собственную игру. Им помогает в этом Ирина Седова — одна из агентов инопланетян, решившая порвать со своими хозяевами и остаться с землянами.
Мир цикла — так называемая Гиперсеть — многомерная структура, отдалённо напоминающая компьютер, в которой каждая существующая реальность — лишь мелкий элемент. Реальности могут разветвляться, появляться, исчезать, между ними возможно перемещение. Более того, обладающие соответствующими способностями разумные существа могут силой своего желания творить новые реальности и влиять на ход истории в существующих. Выбравшись за пределы собственной реальности, герои сначала просто живут в предложенных условиях, а затем начинают целенаправленно воздействовать на происходящие события, творя новую историю мира.
Герои
Главные герои основного цикла
- Андрей Дмитриевич Новиков — журналист, психолог. Среди главных героев — неформальный лидер, автор большинства принципиальных идей. Друг, любовник, впоследствии — муж Ирины Седовой. Отказался стать агентом аггров, когда получил такое предложение от Ирины. Друг детства Левашова и Шульгина. Подготовка психолога позволяет ему удачно выступать в качестве политика, вести переговоры, склонять на свою сторону, разгадывать планы противников и обеспечивать эффективное противодействие.
- Ирина Владимировна Седова (Новикова) — агент-координатор цивилизации аггров на Земле. Физиологически она — нормальный человек со специальной подготовкой и дополнительными знаниями, как и все агенты инопланетян. Попав на Землю в качестве наблюдателя и действующего агента, через некоторое время она встретилась с Новиковым и влюбилась в него. Возможно, поэтому в её сознании произошёл перелом, в результате которого она перестала ассоциировать себя с родной цивилизацией. Ирина послужила «запалом» истории — попытки аггров отозвать агента, прекратившего работу, и противодействие этим попыткам со стороны Новикова и его друзей привели к событиям, в результате которых группа землян покинула свою реальность.
- Олег Михайлович Левашов — давний, с детства, друг Новикова и Шульгина. Математик, физик, изобретатель. Самостоятельно разработал теорию и подошёл к практической реализации техники, позволяющей перемещаться между реальностями и между различными точками одной реальности.
- Александр Иванович Шульгин — друг Новикова и Левашова. Врач-психиатр, психолог, спортсмен. Самостоятельно, путём комбинирования техник различных видов спорта, цирковых искусств и боевых единоборств, сформировал уникальную систему специальной подготовки, по возможностям примерно соответствующую, а возможно, и превосходящую технику японских ниндзя. Один на один непобедим. Владеет всеми видами холодного и огнестрельного оружия. В знании психологии не уступает Новикову.
- Алексей Петрович Берестин — офицер-десантник в отставке. Художник. Влюблён в Ирину Седову. Был привлечён Ириной к сотрудничеству после того, как Новиков отказался от аналогичного предложения. Выполнил одно задание в качестве агента аггров. Впоследствии, вместе с Новиковым, Шульгиным и Левашовым, участвовал в операции по спасению Ирины от её хозяев.
- Антон — агент цивилизации форзейлей на Земле. Проводит операции по противодействию агграм. Оказывает помощь группе землян, вступивших в конфликт с агграми, впрочем, преследуя при этом собственные цели. По человеческим представлениям, Антон ближе к людям, чем аггры — он добивается своих целей, предлагая людям определённую собственную выгоду и оставляя им возможность отказаться, в то время как аггры не останавливаются перед прямым принуждением и агрессивными действиями.
- Дмитрий Сергеевич Воронцов — моряк с большим, в том числе боевым, опытом, старший помощник капитана на торговом судне. Был привлечён агентом форзейлей Антоном для выполнения задания в прошлом, в начальном периоде Великой Отечественной войны. Друг Левашова. Через него познакомился с Новиковым, Шульгиным, Берестиным и Ириной, с помощью Антона помог компании уйти от преследования аггров.
- Наталья Андреевна (Воронцова) — давняя любовь Воронцова, отказавшаяся в своё время от него. Сначала была использована Антоном для операции, которую должен был проводить Дмитрий Воронцов, позже встретилась с Дмитрием лично и осталась с ним насовсем.
- Сильвия Спенсер — агент-координатор цивилизации аггров на Земле. Её служебный ранг выше, чем у Ирины. Она изначально планировала и проводила операцию против Ирины, пыталась и позже противодействовать землянам. Потерпев поражение, перешла на сторону победителей.
- Лариса Юрьевна (Левашова) — подруга Натальи Воронцовой. Случайно вошла в компанию посвящённых и осталась в ней, главным образом, из-за тёплых чувств к Олегу Левашову. По специальности — историк, написала диссертацию по антирусской дипломатии XIX века, но защитить её не успела.
Романы
- Гамбит Бубновой Дамы (1978)
- Бульдоги под ковром (1993)
- Разведка боем (1996)
- Вихри Валгаллы (1997)
- Андреевское братство (Право на смерть) (1997)
- Бои местного значения (1999)
- Время игры (2000)
- Дырка для ордена (2001)
- Билет на ладью Харона (2003)
- Бремя живых (2004)
- Дальше фронта (2005)
- Хлопок одной ладонью (2006) (в 2-х томах)
- Скорпион в янтаре (2007) (в 2-х томах)
- Ловите конский топот (2008) (в 2-х томах)
- Скоро полночь (2009) (в 2-х томах)
- Мальтийский крест (2010) (в 2-х томах)
- Не бойся друзей (2012) (в 2-х томах)
- Большие батальоны (2013) (в 2-х томах)
- Величья нашего заря (2014) (в 2-х томах)
- Фазовый переход (2016)
Напишите отзыв о статье "Одиссей покидает Итаку"
Ссылки
- [lib.ru/ZWQGINCEW/ Цикл «Одиссей покидает Итаку» на странице Василия Звягинцева на lib.ru]
- [itaka.pw/ Сайт одноимённой книги]
Отрывок, характеризующий Одиссей покидает Итаку
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
