Одна ночь любви (телесериал)
Поделись знанием:
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.
Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
| Одна ночь любви | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| В ролях |
Светлана Иванова |
| Композитор |
Антон Шварц |
| Страна | |
| Количество серий |
60 |
| Производство | |
| Продюсер | |
| Режиссёр | |
| Сценарист | |
| Хронометраж |
50 мин. |
| Трансляция | |
| Телеканал | |
| На экранах | |
«Одна ночь любви» — в основе сюжета исторической мелодрамы — история Саши Забелиной, девушки из разорившейся дворянской семьи. 18-летняя героиня вместе с отцом из загородного имения своей кузины переезжает в Санкт-Петербург и сразу попадает в сумасшедший вихрь столичной жизни. Здесь её ожидают любовь и разлука, тайны и предательства, упущенные возможности и жизненные свершения. Является оригинальным телесериалом.
Содержание
Сюжет
В центре сюжета приключенческой мелодрамы «Одна ночь любви» история 18-летней Александры Забелиной (Светлана Иванова) — девушки из разорившейся дворянской семьи. Вместе с отцом, князем Илларионом Забелиным (Александр Филиппенко), она живёт в небольшом загородном имении своей кузины и лучшей подруги княгини Ольги Орловой (Анастасия Макеева). Саша — девушка смелая, отчасти дерзкая и крайне восприимчивая. В раннем детстве на её глазах от рук бандитов погибла мать, и с этой минуты мир Саши перевернулся. Она решила научиться быть сильной, чтобы самой постоять за себя. Свой идеал она видит в Надежде Дуровой, кавалерист-девице, и начинает тайно заниматься фехтованием.
Её отец — отчаянный игрок, проигравший семейное состояние и родовое гнездо, поместье «Отрадное», князю Павлу Воронцову. Иллариону, рано потерявшему любимую жену, пришлось растить дочь самому. В этом ему помогала верная служанка Анна Осипова (Ирина Муравьёва), испытывающая к нему определённые чувства.
После смерти Павла Воронцова «Отрадное» унаследовал его сын Михаил (Александр Константинов). После громкого скандала, связанного с женщиной, он на два года исчезает из светской жизни Петербурга, и появляется там вновь в самом начале рассказываемой в сериале истории.
В это же время, после 18-летнего вынужденного затворничества, в столицу возвращается Илларион с дочерью. Во время остановки на почтовой станции Саша становится невольным свидетелем встречи двух незнакомцев. Услышанный разговор о заговоре против царя пугает её. Случайно она уносит с собой некую бумагу, принадлежащую этим людям. Незнакомцы пытаются задержать Сашу, но экипаж Забелиных успевает уехать. Саша рассказывает отцу об услышанной истории, но Илларион считает, что она начиталась авантюрных романов, и советует ей никому не рассказывать о таких пустяках, чтобы не прослыть умалишённой. Саша обещает молчать.
Жизнь в Петербурге для Саши начинается с происшествия — на неё нападает бандит в тёмном переулке. Она не может вырваться из его крепкой хватки, но на помощь приходит Михаил Воронцов. Саша гордо говорит спасителю, что справилась бы сама — он иронично просит прощения и уходит, не представившись. Девушка явно заинтригована этой случайной встречей.
В гостях у кузины Ольги Саша знакомится с графом Дмитрием Игнатьевым (Артём Осипов), флигель-адъютантом Николая I (Виктор Вержбицкий), который буквально сражён её красотой и изяществом. Там же Александре Забелиной представляют Михаила Воронцова, оказавшегося другом Дмитрия Игнатьева. Саша и Миша сразу же чувствуют взаимное притяжение, но к Сашиному огорчению, молодой герой оставляет её ради юной красавицы княжны Екатерины Урусовой (Татьяна Казючиц).
Саша и не подозревает, что напавший на неё вор был подослан одним из встреченных ею заговорщиков, князем Ильёй Урусовым (Дмитрий Волков), братом Кати, с целью вернуть важную бумагу. После постигшей их неудачи заговорщики, среди которых мать Кати и Ильи — княгиня Дарья Урусова (Ольга Остроумова), решают судьбу Саши. С этого момента жизнь Саши подвергается смертельной опасности. События разворачиваются с неудержимой стремительностью — героев ожидают приключения, полные испытаний и потерь. Найдут ли они любовь, улыбнётся ли им удача, преодолеют ли они горечь предательства и разлук?
Съёмочная группа
Производство
- Автор сценария: Лиза Сейдмен
- Режиссёры: Михаил Мокеев, Борис Робей, Марианна Автандилова
- Композитор: Антон Шварц, Сергей Григорьев, Дмитрий Чижевский, Илья Ефимов, Дмитрий Мосс
- Продюсеры: Валерий Кочкин, Андрей Резник
- Сценаристы: Екатерина Васильева, Анастасия Касумова, Валентина Шевякова, Елена Калинина, Елена Исаева
- Операторы: Станислав Пекарский, Магомед Халухаев
В ролях
- Светлана Иванова — княжна Александра Забелина (после замужества — княгиня Александра Воронцова) — дочь Елизаветы и Иллариона Забелиных, кузина и лучшая подруга Ольги Орловой, двоюродная тётя Алексея Орлова, также дружит с Надеждой Орловой. До приезда в Петербург мысль о замужестве не интересовала её, но потом Саша очень сильно, с первого взгляда, влюбилась в Михаила Воронцова и счастливо вышла за него замуж, позже она родила от него — сына - Михаила и дочь - Александру.
- Александр Константинов — князь Михаил Воронцов — сын Павла Воронцова, кузен Ивана Воронцова, лучший друг Никиты Орлова и цесаревича Александра, также — близкий друг Дмитрия Игнатьева. Михаил учился в военной школе вместе с Никитой Орловым, Дмитрием Игнатьевым и Ильёй Урусовым, но с последним - не приятельствовал. Миша раньше был ловеласом и клялся никогда не жениться, но потом, по-уши, с первого взгляда, полюбил Александру Забелину и сейчас — счастливо женат на ней. Спустя время, у них родились сын - Михаил и дочь - Александра.
- Артём Осипов — граф Дмитрий Игнатьев — сын Софьи и Антона Игнатьевых, лучший друг Михаила Воронцова, флигель-адъютант Николая I. Дмитрий учился в военной школе вместе с Михаилом Воронцовым, Никитой Орловым и Ильёй Урусовым, но с последними - не приятельствовал. Митя был, с первого взгляда, безумно влюблён в Александру Забелину/Воронцову. Он ухаживал за ней, она сначала ему отказала, затем приняла его ухаживания и даже пообещала выйти за него замуж, но потом внезапно вышла замуж за Михаила Воронцова и оказывается всё это время у неё был серьёзный роман с Мишей. После мнимой гибели Михаила Саша рассказала Дмитрию, что ждёт ребёнка от Михаила, а её отец в тюрьме, но Митя сказал, что позаботиться о Саше. Позже Дмитрий сделал предложение Александре выйти за него замуж, но Саша призналась ему, что всё ещё сильно любит Михаила и никогда не изменит его памяти. Митя всё равно предлагал пожениться, чтобы заботиться о ребёнке Александры. Саша пообещала подумать, но подумав приняла предложение Дмитрия. Они поженились. Митя понимал, что Александра не любит его в ответ и страдал из-за этого. Саша пыталась полюбить Дмитрия, но так и не смогла забыть Мишу. Михаил вернулся к ней и Митя понял, что Александра и Михаил должны быть вместе и отошёл в сторону. Потом Дмитрий взаимно полюбил Екатерину Урусову и очень счастлив с ней.
- Татьяна Казючиц — княжна Екатерина Урусова — дочь Фёдора и Дарьи Урусовых, единоутробная (по-матери) младшая сестра Ильи Урусова. Первая любовь Кати - князь Антон Волконский, за которого она мечтала выйти замуж, но потом Антон бросил её, хотя всё ещё её любил. Екатерина 3 года страдала из-за их расставания. Спустя 3 года, она — без взаимности, с первого взгляда, была безумно влюблена в Михаила Воронцова и сильно страдала из-за этого. Михаил ухаживал за ней, она принимала его ухаживания и верила ему, но оказывается всё это время он ухаживал за ней, только выполняя задание цесаревича Александра, а сам всё это время был очень сильно влюблён в Александру Забелину и собирался жениться на ней. После свадьбы с Сашей Миша, уверенный, что Саша предала его, стал снова ухаживать за Катей и даже пообещал жениться на ней и она ему верила, а он выполнял задание государственной важности, потом, он признался, что не любит её и не сможет на ней жениться. Екатерина сильно страдала. Потом, когда Михаил ушёл из её дома и пришёл туда снова он сообщил Кате, что вернулся к своей жене. Екатерина сильно ревновала его к Александре и страдала от того, что её любовь не взаимна. Сейчас Катя наконец-то взаимно влюбилась в Дмитрия Игнатьева и счастлива с ним.
- Илья Козин — князь Никита Орлов — старший брат Надежды Орловой, муж Ольги Орловой, отец Алексея Орлова, лучший друг Михаила Воронцова, также дружит с цесаревичем Александром. Никита учился в военной школе вместе с Михаилом Воронцовым, Дмитрием Игнатьевым и Ильёй Урусовым, но с последними - не приятельствовал.
- Анастасия Макеева — княгиня Ольга Орлова — кузина и лучшая подруга Александры Забелиной\Воронцовой, племянница Елизаветы Забелиной, жена Никиты Орлова, мать Алексея Орлова, лучшая подруга Надежды Орловой.
- Кирилл Гребенщиков — отец Иоанн — монах (на самом деле - князь Антон Волконский) — в прошлом, он сильно любил Екатерину Урусову и мечтал на ней жениться, также он был лучшим другом Дмитрия Ситникова, но после того, как в порыве ревности, разозлившись, случайно убил его, бросил Катю, хотя всё ещё любил её и стал монахом, чтобы до конца жизни замаливать свой грех. Сейчас Антон безответно страстно влюблён в Ольгу Орлову.
- Иван Непомнящий — князь Алексей Орлов — сын Ольги и Никиты Орловых, племянник Надежды Орловой, двоюродный племянник Александры Забелиной/Воронцовой.
- Анна Здор — княжна Надежда Орлова — младшая сестра Никиты Орлова, тётя Алексея Орлова, лучшая подруга Ольги Орловой, также дружит с Александрой Забелиной\Воронцовой. Надя раньше была невестой графа Николая Бутурлина и безумно любила его, а у него был роман с другой женщиной — замужней, но она не хотела уходить от мужа. Николай часто говорил Наде, что занят и не сможет увидеться с ней, на самом деле — у него было свидание с той замужней женщиной. Когда Надя всё узнала, сгорая от ревности, она пошла и рассказала мужу этой женщины, что его жена изменяет ему. Муж этой женщины вызвал графа Бутурлина на дуэль и застрелил его во время этой дуэли. После гибели Николая Бутурлина Надя переживала и пожалела, что рассказала обо всём мужу той женщины. Потом за ней ухаживал князь Григорий Васильчиков и она уже была готова ответить на его чувства, если бы не встретила человека, как две капли воды, похожего на Николая Бутурлина. Она стала думать, что граф Бутурлин выжил после дуэли. Потом поняла, что тот человек — это не Николай, а — мещанин Сергей Деревянко. Надежда влюблена в него, по-уши, с первого взгляда, позже — счастливо вышла за него замуж. Никита вначале был против их брака, но после того, как Сергей спас ему жизнь, стал его поддерживать. Надя сначала была обижена на Серёжу, что он обманом скрыл от неё правду о своём прошлом, но потом — простила его и решила ехать с ним в иркутскую губернию.
- Михаил Зуй — князь Григорий Васильчиков — адъютант Николая I. Он влюблён в Надежду Орлову — без взаимного чувства. Он ухаживал за ней, но долгое время не мог с ней видеться из-за частых поручений Николая I. Потом уехал по поручению Николая I в Москву и передал от себя через Павла Оболенского письмо Надежде, но Надя, прочитав его письмо, разорвала его и не стала писать ему ответ.
- Никита Тарасов — князь Иван Воронцов — сын Константина Воронцова, кузен Михаила Воронцова, муж Елены Воронцовой. Он страстно, но безответно в неё влюблён, ради неё выгнал Александру Воронцову и её отца с служанкой Анной из дома своего кузена. Сильно ревнуя Елену к цесаревичу Александру, с которым она ему изменяла, подменил дочь Александра — на дочь своего кузена и его жены — свою двоюродную племянницу, чтобы у Александра всё наладилось со своей женой — принцессой Марией и Елена перестала ездить к цесаревичу, а дочь Александра и принцессы Марии Иван подбросил в монастырь, вышив на одеяле, в которое была завёрнута малышка вензель И. В. Когда раскрылась подмена девочек, Иван умолял Лену уехать с ним заграницу на деньги, которые им дал Михаил Воронцов, но Елена оклеветала Ивана полиции, что Ваня её избивает и Ивана забрали в участок, а деньги Лена забрала себе.
- Елена Кутырёва — княгиня Елена Воронцова — жена Ивана Воронцова, бывшая горничная. Она вышла за Ивана замуж без любви, чтобы родить от него ребёнка, но она потеряла ребёнка. Лена — корыстная, жестокая женщина, обожает деньги, ненавидит жить в бедности и ей всё время чего-то не хватает. Постоянно воровала из дома Михаила Воронцова разные вещи. В какой-то момент безумно полюбила цесаревича Александра, соблазнила его и изменяла с ним Ване. Когда Александр узнал, что Елена с помощью стряпчего подделала завещание Михаила Воронцова, то выгнал её из дворца.
- Ирина Муравьёва — Анна Осипова (после замужества — княгиня Анна Забелина) — крепостная служанка Забелиных. После того, как погибла мать Александры Забелиной/Воронцовой. Анна вместе с Илларионом Забелиным вырастила Сашу. Анна была давно тайно влюблена в Иллариона, потом — счастливо вышла за него замуж.
- Александр Филиппенко — князь Илларион Забелин — вдовец Елизаветы Забелиной, отец Александры Забелиной\Воронцовой. Сильно любил Елизавету. После её убийства, спустя время, взаимно безумно полюбил свою крепостную служанку — Анну Осипову, с которой вместе вырастил Сашу. Став пожилым — счастливо женился на Анне.
- Людмила Дребнёва — графиня Софья Игнатьева — вдова Антона Игнатьева, мать Дмитрия Игнатьева, лучшая подруга Дарьи Урусовой.
- Ольга Остроумова — княгиня Дарья Урусова — вдова Фёдора Урусова, мать Ильи и Екатерины Урусовых, лучшая подруга Софьи Игнатьевой. В молодости у Дарьи и Николая I был роман: они были безумно влюблены, но были вынуждены расстаться, так как императорская семья не благословила бы их брак, позже Николай I полюбил другую и женился на ней. Дарья очень сильно страдала из-за этого, но позже - она утратила все свои чувства и её любовь превратилась в ненависть и она пыталась отомстить Николаю I. Дарья случайно убита Ольгой Орловой.
- Алёна Бондарчук — императрица Александра Фёдоровна Романова — жена Николая I, мать цесаревича Александра и других своих детей. Потом она стала бабушкой великой княжны Александры Романовой.
- Виктор Вержбицкий — император Николай I Романов — муж Александры Фёдоровны Романовой, отец цесаревича Александра и других своих детей. В молодости у Николая I и Дарьи Урусовой был роман: они очень сильно любили друг друга, но были вынуждены расстаться, так как императорская семья не благословила бы их брак, позже Николай I полюбил Александру Фёдоровну Романову и женился на ней. Потом Николай I стал дедушкой — великой княжны Александры Романовой.
- Татьяна Корсак — великая княгиня Мария Александровна Романова — жена цесаревича Александра. Через некоторое время, Мария родила дочь — Александру и безумно счастлива.
- Илья Носков — цесаревич Александр — сын Николая I и Александры Фёдоровны, лучший друг Михаила Воронцова, также друг — Никиты Орлова.
- Андрей Чернышов — Пётр Каульбах (лже-Константин Романов). Он выдавал себя за сына старшего брата Николая I — Константина Романова и его бывшей жены Юлианы Кобургской (Юлианны-Генриетты-Ульрики- Саксен-Кобург- Заальфельдской) (после принятия православия — великой княжны Анны Фёдоровны Романовой), а также племянника Николая Романова и двоюродного брата цесаревича Александра.
- Дмитрий Волков — князь Илья Урусов — сын Дарьи Урусовой и Николая I, единокровный (по-отцу) старший брат цесаревича Александра и его братьев и сестёр, единоутробный (по-матери) старший брат Екатерины Урусовой. Илья учился в военной школе вместе с Михаилом Воронцовым, Никитой Орловым и Дмитрием Игнатьевым, но — не приятельствовал с ними. Он руководил военным полком, сейчас — в отставке. Из-за грязных сплетен о его происхождении, Илья вступил в заговор против императора, чтобы отомстить за всё это. После того, как заговор раскрыли Илью посадили в тюрьму. Потом его отправят на каторгу в иркутскую губернию на 10 лет.
- Константин Юдаев/Иван Васильев — граф Николай Бутурлин Деревянко — был женихом Надежды Орловой, одновременно у него был роман с другой женщиной — замужней, но она не хотела уходить от мужа. Николай часто говорил Наде, что занят и не сможет увидеться с ней, на самом деле — у него было свидание с той замужней женщиной. Когда Надя всё узнала, сгорая от ревности, она пошла и рассказала мужу этой женщины, что его жена изменяет ему. Муж этой женщины вызвал графа Бутурлина на дуэль и застрелил его во время этой дуэли.
- Константин Юдаев/Иван Васильев — Сергей Деревянко — мещанин. Он безумно влюблён в Надежду Орлову, позже — счастливо женился на ней. Он оказался преступником за это его посадили в тюрьму, потом его отправили на каторгу в иркутскую губернию на 5 лет. Надя решила поехать с ним для того, чтобы жить в иркутской губернии, с целью — последовать за своим, осуждённым мужем.
- Анатолий Завьялов — князь Павел Оболенский — сын князя и княгини Оболенских, адъютант Николая I. Он безответно влюблён в Надежду Орлову. Он ухаживал за ней, Надя принимала его ухаживания. Павел собирался жениться на ней, но потом — Надежда ему отказала. Позже узнал, что Надя уехала в Павловск, чтобы обвенчаться в церкви с Сергеем Деревянко. После этого, Павел приехал в тот город, но когда он зашёл в церковь Надежды и Сергея там уже не было и они уже успели обвенчаться.
- Людмила Гаврилова — княгиня Оболенская (жена князя Оболенского, мать Павла Оболенского).
- Пётр Черняев — князь Оболенский — муж княгини Оболенской, отец Павла Оболенского.
- Роман Щерба — помощник Павла Оболенского.
- Равшана Куркова — цыганка Лейла — помогает Никите Орлову в расследовании, также она в него безответно влюблена.
- Валерий Гаркалин — месье Шарль (учитель фехтования).
- Владислав Боковин — Аркадий Муреев — поручик.
- Владимир Болотнов — Афанасий — дворецкий Михаила Воронцова.
- Тамара Спиричева — Аграфена — тётушка Екатерины Урусовой.
- Ирина Шипова — Александра Забелина/Воронцова — в детстве.
- Янина Студилина — Полина — крепостная девушка в загородном имении Урусовых, бывшая любовница Петра Каульбаха.
- Сергей Пиоро — Степан — слуга Дарьи и Ильи Урусовых.
- Раиса Конюхова — Анфиса — крепостная служанка в особняке Орловых.
- Ярослав Рось — цыган Ивка.
- Борис Никифоров — священник.
- Сергей Баринов — полицейский.
- Александр Гришин — охранник в тюрьме.
- Самвел Асатрян — барон.
- Игорь Афанасьев — актёр.
- Григорий Журавлёв - слуга.
- Максим Титов — посланник императора Николая I.
- Леонид Калараш - князь Шувалов - муж княгини Шуваловой.
- Екатерина Астахова — Натали — фрейлина.
- Александр Солдаткин — Матвей — конюх в загородном имении Орловых, бывший приятель Александры Забелиной/Воронцовой.
- Галина Чурилина — Марфа — бывшая кухарка Бутурлиных.
- Александр Кудинов — Закревский — генерал, руководитель военного полка.
Напишите отзыв о статье "Одна ночь любви (телесериал)"
Ссылки
- [www.amediafilm.com/project/45.html «Одна ночь любви» на сайте АМЕДИА]
- [ruskino.ru/mov/10774 «Одна ночь любви» на сайте ruskino.ru]
- [www.kp.ru/daily/24190.3/397107/ Сериал «Одна ночь любви»: Фильм отправился покорять Америку] газета «Комсомольская правда», 30 Октября 2008
Отрывок, характеризующий Одна ночь любви (телесериал)
– Отчего? – спросил Ростов.– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.
Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
