Ойский

Посёлок Ойский Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Красноярский крайКрасноярский край Район Ермаковский Сельское поселение Ойский сельсовет Координаты 53°14′40″ с. ш. 92°29′46″ в. д.53.24444° с. ш. 92.49611° в. д. / 53.24444; 92.49611    Глава Шпенёв Эдуард (с осени 2014 г.) Основан 1912 Первое упоминание 1912 Прежние названия Щетинкина Население ↘1058 человек (2016) Часовой пояс UTC+7 Телефонный код +7 39138 Почтовый индекс 662830 Автомобильный код 24, 84, 88, 124 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=04216828001 04 216 828 001]

К:Населённые пункты, основанные в 1912 году

Ойский — посёлок, административный центр Ойского сельского поселения входящий в состав Ермаковского района Красноярского края. Население поселка 1108 человек (2013).

Поселок Ойский расположен на берегу реки Оя в Ермаковском районе Красноярского края, входит в состав Ойского сельсовета и является его административным центром. Кроме поселка Ойского, в состав сельсовета другие населенные пункты не входят.

Расстояние от поселка до районного центра, села Ермаковского, составляет 10 км. По территории поселка проходит федеральная трасса  «Енисей». Ближайшая железнодорожная станция Минусинск расположена в 90 км от Ойского.

По данным Красноярскстата на 2014, в Ойском постоянно проживают 1 085 человек.

В Ойском в советский период размещалась центральная усадьба совхоза им. Щетинкина, изменившего в 90-е форму собственности. Предприятие функционирует в настоящее время. На сегодняшний день в поселке работает молокоприемный пункт и нефтебаза.

История

В марте 1930 г. был организован скотоводческий совхоз имени Ленина и Крупской с центром в селе Дубенском, в который входили Шушенское, Дубенское, Григорьевка, Нижний Суэтук. По распоряжению треста «Союзскотообъединение», совхоз был разукрупнен в июле 1932 г., из него сделали две производственные единицы — совхоз имени Щетинкина и совхоз «Ермаковский». В первый вошли четыре фермы, одна из которых находилась на территории заимки Морозовой.

Первый тракторист совхоза Иван Сергеевич Колесников вспоминает: «Начинали с малого. Было всего три трактора „Фордзон“, позднее пришел ХТЗ. Тракторист не был защищен от дождей и холода, ветра и пыли. Теперь в тракторе чистота, герметическая кабина надежно защищает тракториста от шума и пыли. В те времена мы не замечали неудобств. Тракторный парк располагался на первой ферме, где сейчас поселок Ойский. Поля были маленькие. Те, что меньше гектара, пахали на быках. Было большой роскошью, если трактор был оборудован фонарем „летучая мышь“. С наступлением темноты зажигали его. Хлопот с таким освещением было много. То веткой стекло разобьет, то ударится фонарь о радиатор. Чаще пользовались факелом для освещения борозды. Все механизаторы весной и осенью жили в вагончиках на полевом стане. Домой ездили только в непогоду да в бане помыться. Работать начинали и заканчивали ночью. Работали по одному, старались друг перед другом, чтобы больше сделать. Норму выполняли всегда. Заканчивали дело на одной ферме и переезжали на другую. В страдную пору хлеб косили жатками на лошадях, лобогрейками или самосбросками, а сноповязалку таскал трактор. Сколько радости доставляло каждое убранное поле!» С образованием совхоза активно началось строительство поселка, который стал называться «Совхоз имени Щетинкина. Ферма № 1». Из близлежащих деревень и заимок свозили дома раскулаченных крестьян, из них построили семь бараков на шестнадцать семей и пять домов. В эти дома расселяли спецпереселенцев — раскулаченных крестьян из Белоруссии, Поволжья, Прибалтики, командированных с заводов и фабрик на поднятие целины. В 1935 г. в поселке открыли двухклассную школу, ее посещали примерно ребятишек. Первую начальную школу в Ойском построили в 1940 г.

В период Великой Отечественной войны из поселка Ойского и близлежащих деревень на фронт ушли около 300 человек. Жители поселка отправляли на фронт носки, варежки, полушубки, хлеб, сушеный картофель, овощи, собирали деньги и вещи. Многие жители вносили деньги на постройку танков по несколько раз. Женщины управляли тракторами, освоили специальности пимоката, сапожника, токаря. Школьники помогали семьям фронтовиков, погибших на фронте: вскапывали огороды, мыли полы, кололи дрова, носили воду, нянчились с маленькими детьми.

В 1946 г. в поселке организуют пасеку, в 1948 г. запускают, обеспечивающую электричеством животноводческие помещения и треть жилых домов.

В  в поселке появляются больница, библиотека, магазин, детские ясли и детский сад. В 1963 г. сельский Совет был переведен из села Салбы в поселок Ойский. В 1967 г. была построена баня с прачечной, в 1969 г. сдан в эксплуатацию интернат.

В  70-е гг. XX в. в Ойском появились Дом культуры и животноводческий комплекс, а в 1983 г. была построена средняя школа на 300 мест.

Что есть

В настоящее время в Ойском расположены средняя школа, детский сад, Дом культуры, врачебная амбулатория, социальный приют для пожилых и инвалидов.

Жители заняты в бюджетной сфере, в агропромышленном комплексе, в малом бизнесе и сфере услуг, ведут личные подсобные хозяйства.

В Ойском работает сельхозпредприятие имени Щетинкина, которое занимается выращиванием крупного рогатого скота, зерновых и зернобобовых культур, кормовых культур и заготовкой растительных кормов.

Население

Численность населения
2010	2012	2013	2014	2015	2016
1168	↘1111	↘1108	↘1085	↘1079	↘1058

Сотовая связь

В п. Ойский действуют четыре оператора сотовой связи — Билайн, МТС, МегаФон и ЕТК.

Отрывок, характеризующий Ойский

– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.