Ольховатка (Калининградская область)

Посёлок Ольховатка Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Калининградская областьКалининградская область Муниципальный район Гусевский Сельское поселение Калининское Координаты 54°30′15″ с. ш. 22°17′10″ в. д.54.50417° с. ш. 22.28611° в. д. / 54.50417; 22.28611    Первое упоминание 1539 Прежние названия Вальтеркемен (до 1938 года), Гросс Вальтерсдорф (до 1946 года) Тип климата переходный от морского к умеренно-континентальному Население ↗520 человек (2010) Часовой пояс UTC+2 Телефонный код +7 40143 Почтовый индекс 238031 Автомобильный код 39, 91 Показать/скрыть карты

Ольхова́тка — посёлок в Гусевском городском округе Калининградской области.

Власть

Входит в состав Калининского сельского поселения.

Население

Численность населения
2002	2010
492	↗520

История

Деревня под названием Вальтерким (Walterkiem) упоминается в 1539 и 1542 годах.

Приход Вальтеркемен был учрежден в 1607 году, однако строительство церкви затянулось до 1717 года, а уже в 1753 году здание кирхи потребовало капитального ремонта.

3 июня 1938 года (официально утверждено 16 июля) название Вальтеркемен было заменено на Гросс Вальтерсдорф в рамках кампании по переименованию звучащих не на немецкий манер топонимов.

19 октября 1944 года части 2-го гвардейского танкового корпуса и 31-й стрелковой дивизии продолжили наступление к рубежу реки Красной (Роминте). Здесь, в районе Гросс Вальтерсдорфа, немцы сосредоточили силы 76-го пехотного полка, более 30 танков и два дивизиона артиллерии. 21 октября 1944 года после упорных боев 25-я танковая бригада при содействии частей 83-й стрелковой дивизии заняла Гросс Вальтерсдорф. В ночь на 23 октября 1944 года сюда были переброшены 1-я и 16-я гвардейские стрелковые дивизии, закрепившиеся на восточном берегу Роминте.

22 октября немецкое командование, сосредоточив на флангах две ударные группировки (2-я парашютно-моторизованная дивизия «Герман Геринг», 5-я танковая и 61-я пехотная дивизии и моторизованная бригада «Фюрер»), нанесло сильный контрудар, стремясь выходом на рубеж Роминте у Гросс-Вальтерсдорфа отрезать выдвинувшиеся вперед соединения 11-й армии и 2-го танкового корпуса и разгромить их. Советские войска начали отход на позиции у Роминте и с 27 октября перешли к обороне. Линия фронта стабилизировалась здесь до 16 января 1945 года, когда части 11-го стрелкового корпуса 2-й гвардейской армии перешли в наступление.

Отрывок, характеризующий Ольховатка (Калининградская область)

– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.