Осада Гераклеи

Осада Гераклеи Понтийской
Основной конфликт: Третья Митридатова война
Дата	72—70 год до н. э.
Место	Гераклея Понтийская
Итог	победа римлян
Противники
Гераклея Понтийская, Понтийское царство Римская республика
Командующие
неизвестно Луций Лициний Лукулл
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно неизвестно

Осада Гераклеи (72—70 до н. э.) — осада римскими войсками города Гераклея Понтийская в ходе Третьей Митридатовой войны.

В начале третьей Митридатовой войны понтийцы потерпели поражение и были вынуждены отступить обратно в Понт. Армия Митридата VI потерпела ещё одно поражение при Кабире, а сам Митридат нашёл убежище у своего зятя армянского царя Тиграна. Между тем римские войска под командованием Лукулла занялись осадой многочисленных понтийских городов и крепостей, которая продолжалась с 71 по 70 гг. до н. э.

Гераклея Понтийская была независимым городом (полисом), с которым у Рима были союзнические отношения. Во время первой Митридатовой войны гераклеоты занимали проримскую позицию и освободили пленных хиосцев, которых Митридат планировал переселить в Понт. Однако во время войны гераклеоты объявили нейтралитет.

Жители Гераклеи были возмущены действиями римских откупщиков и вскоре перешли на сторону Митридата. После отступления понтийцев из Вифинии стратег понтийского флота силой убедил гераклеотов прислать 5 кораблей. Затем они перебили римских откупщиков, которые стали требовать денег сверх положенных им. Когда Митридат появился в Гераклее, гераклеоты решили принять понтийский гарнизон и вступить в войну на его стороне.

Римские войска осадили Гераклею. Первоначально осада развивалась неудачно. Ситуация изменилась после поражения гераклеотов на море, когда римляне блокировали город и с моря. В 70 году до н. э. римляне смогли взять город благодаря предательству.

Литература

• Наумов Л. Митридатовы войны. — М.: Волшебный фонарь, 2010. — 512 с. — ISBN 978-5-903505-38-8.

Отрывок, характеризующий Осада Гераклеи

– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.


Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.