Осень (фильм, 1974)
Осень | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Автор сценария | |
В главных ролях | |
Оператор | |
Композитор | |
Кинокомпания | |
Длительность |
93 мин. |
Страна | |
Год | |
IMDb | |
«О́сень» — художественный фильм 1974 года. Поставлен по литературному сценарию Андрея Смирнова «Рябина — ягода нежная».
Сюжет
Поздней осенью в северную деревню[1] приезжают на неделю отдохнуть мужчина и женщина из Ленинграда. Илья — врач, чуть за 30 лет, женат, однако его брак несчастлив и находится на грани распада. Саше около 30 лет, она тоже была замужем, но развелась. Илья и Саша знали друг друга ещё с детства и даже могли пожениться, однако в своё время это не сложилось. Встретившись снова после многих лет, они поняли, что чувство между ними вспыхнуло с новой силой. Эту неделю они проводят в разговорах друг с другом и с хозяевами — молодым шофёром Эдиком и его женой Дусей, у которых есть дочка Таня. Илья понимает, что должен сказать жене, что уходит от неё, но сделать это ему нелегко. В один из дней он даже звонит жене из деревни, но не решается ничего сказать, а потом, отпустив Сашу домой, идёт в людную пивную. Саша не верит в то, что Илья останется с ней, хотя и просит его не бросать её.
Неделя проходит, Илья и Саша возвращаются в город; в день их возвращения выпадает первый снег. Саша не может усидеть в своей комнате в коммуналке и вечером идёт к подруге с работы, где видит ещё один пример сложившейся семейной жизни — её подруга Марго занята главным образом собой, а маленьким ребёнком, собакой и хозяйством безропотно занимается её муж Скобкин. Оставшись было ночевать у Марго, Саша не выдерживает и едет ночью домой на такси. Врываясь в свою комнату, она видит, что там её ждёт Илья.
В ролях
- Наталья Рудная — Саша
- Леонид Кулагин — Илья
- Наталья Гундарева — Дуся
- Александр Фатюшин — Эдуард
- Зоя Мокеева — Таня, дочь Дуси и Эдуарда
- Людмила Максакова — Марго
- Армен Джигарханян — Скобкин
- Игорь Кашинцев — мужчина в пивной
- Юрий Кузьменков — милиционер
- Валерий Лысенков — мужчина в пивной
Съёмочная группа
- Сценарист и режиссёр: Андрей Смирнов
- Главный оператор: Александр Княжинский
- Художник: Александр Бойм
- Композитор: Альфред Шнитке
- Звукооператор: Ян Потоцкий
- Дирижёр: Эмин Хачатурян
Дополнительные факты
- Натурные съёмки фильма (исходное название «Рябина нежная ягода») проходили в Карелии, в деревне Гомсельга, километров на сорок севернее Петрозаводска[2].
- Во время сцены в пивной после прихода Саши Илья читает ей стихи Бориса Пастернака «На ранних поездах».
Напишите отзыв о статье "Осень (фильм, 1974)"
Примечания
- ↑ Во время разговора в пивной упоминается Карасозеро (Архангельская область).
- ↑ Цвета осени (рубрика «Идут съёмки») // «Советский экран». 1973. № 24.
Ссылки
- «Осень» (англ.) на сайте Internet Movie Database
|
Отрывок, характеризующий Осень (фильм, 1974)
– Князь хочет.– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»