Паро (провинция)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Паро (дзонг-кэ སྤ་རོ་, вайли spa-ro) — одна из девяти исторических провинций Бутана[1].

Находилась на западе Бутана, примерно совпадая с нынешним дзонгхагом Паро. Столицей был город Паро, в центре которого находилась крепость Ринпунг-дзонг. Провинцией управлял Паро-пенлоп — главный соперник за власть до установления монархии. К XIX веку, этот «губернатор» эффективно контролировал весь запад страны[1][2]:123, 132[3].



См. также

Напишите отзыв о статье "Паро (провинция)"

Примечания

  1. 1 2 Madan P. L. [books.google.com/books?id=x8xxAAAAMAAJ Tibet, Saga of Indian Explorers (1864–1894)]. — Manohar Publishers & Distributors, 2004. — P. 77 et seq. — ISBN 81-7304-567-4.
  2. White J. Claude. [www.google.com/books?id=ADxuAAAAMAAJ Sikhim & Bhutan: Twenty-One Years on the North-East Frontier, 1887–1908]. — New York: Longmans, Green & Co., 1909. — P. 11, 272–3, 301–10.
  3. Dorji C. T. Appendix III // [books.google.com/books?id=yA9uAAAAMAAJ History of Bhutan based on Buddhism]. — Sangay Xam, Prominent Publishers, 1994. — P. 200. — ISBN 81-86239-01-4.

Отрывок, характеризующий Паро (провинция)

– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…