Перекрёстный огонь (фильм, 1947)
| Перекрёстный огонь | |
| Crossfire | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
86 мин. |
| Бюджет |
250 тысяч $ |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Перекрёстный огонь» (англ. Crossfire) — низкобюджетный классический детективный нуар, снятый режиссёром Эдвардом Дмитрыком, премьера которого состоялась в 1947 году. Фильм представляет собой экранизацию романа «Славный парень в окопе» Ричарда Брукса. В главной роли снялся Роберт Янг.
Главные герои ленты — четверо ветеранов-антисемитов, которые, встретив доброжелательного еврея в баре, соглашаются посетить его вашингтонскую квартиру[1]. Эдвард Дмитрык и продюсер давно задумали фильм о разрушительной природе антисемитизма[1]. Картина принесла им успех в виде благожелательных откликов критики и престижных наград.[1].
Картина была выдвинута на «Оскар» в пяти номинациях — «Лучший фильм», «Лучшая режиссёрская работа» (Эдвард Дмитрык), «Лучший сценарий» (Джон Пэкстон), «Лучшая мужская роль второго плана» (Роберт Райан) и «Лучшая женская роль второго плана» (Глория Грэм), но не победила ни в одной. Критики отмечали, что у ленты Элиа Казана «Джентльменское соглашение», получившей статуэтку за лучший фильм года, и фильма Дмитрыка были одинаковые шансы на победу, однако академики отдали предпочтение менее жестокой драме Казана[1].
Содержание
Сюжет
| Ненависть — это как заряженная пушка (Слоган). |
Действие фильма происходит в 1940-е годы. Возлюбленная еврея Джозефа Сэмюэлса (Сэм Ливин), мисс Льюис (Марло Дуайер), обнаружила его труп в принадлежащей ему квартире в Вашингтоне. Расследование дела начинает капитан полиции Финлэй (Роберт Янг).
Мисс Льюис заявляет, что вечером, перед обнаружением трупа, они с Сэмюэлсом сидели в баре, где познакомились с четырьмя ветеранами только что минувшей войны — Монтгомери (Роберт Райан), капралом Артуром Митчеллом (Джордж Купер), Флойдом Бауэрсом (Стив Броди) и другом Флойда, Лероем (Уильям Фиппс). На допросе Монтгомери признаётся, что они с Флойдом и Митчеллом вчера были в квартире у Сэмюэлса.
После того, как Финлэй опрашивает почти всех подозреваемых, наиболее вероятным подозреваемым ему кажется Митчелл, который, по словам Монтгомери, был очень пьян и совершенно не осознавал происходящего. Чтобы окончательно подтвердить свои подозрения, Финлэй допрашивает последнего свидетеля, сержанта Питера Кили (Роберт Митчем), соседа Митчелла по комнате, который утверждает, что Митчелл вернулся с войны психически нездоровым, но убить человека просто не способен. Пытаясь помочь другу, Кили безуспешно пробует разыскать его.
В результате расследования Финлэй с помощью Кили приходит к выводу, что убийца Сэмюэлса — жестокий и лицемерный антисемит Монтгомери.
В ролях
|
|
Создание
В конце 1946 года режиссёр Эдвард Дмитрык приступил к созданию экранизации нашумевшего романа «Славный парень в окопе» Ричарда Брукса[1]. Обсудив первые наброски сценария с близким другом, продюсером Эдрианом Скоттом, они решили, что заменят главного героя книги, гомосексуалиста Сэмюэлса, на доброго и наивного еврея Сэмюэлса[1]. О причине этого Скотт говорил: «Я знал, что брутальное убийство гомосексуалиста, показанное в фильме, станет преградой для проката фильма из-за кодекса Хейса»[2]. Кроме того, тема антисемитизма тогда была крайне популярной в кинематографе США.
«Зелёный свет» на разработку картины лично дала глава одного из отделов кинокомпании RKO Pictures Дори Скэри, по национальности являющаяся еврейкой[1]. Примечательно, что «Перекрёстный огонь» стал первым фильмом категории B (низкобюджетные ленты) в истории премии «Оскар», когда-либо номинированным в категории «Лучший фильм»[3].
Критика
Фильм был положительно воспринят большинством мировых кинокритиков, которые, по большей части, отмечали саспенсную подоплёку происходящего и невероятную актёрскую игру Роберта Райана[4]. Невзирая на это, в среде американских евреев лента получила отторжение и более прохладные отзывы[1].
- «Достойный триллер. Только Роберт Райан, сыгравший коварного Монтгомери, возводит его на более высокий уровень» — Дэйв Кэр, Chicago Reader[4]
- «Этот низкобюджетный триллер сделал то, что делают все фильмы категории B: затронул ту тему, которую „респектабельный“ фильм затронуть не сможет» — Time Out[3]
- «Очень сильное и могущественное послание против антисемитизма» — Джеффри М. Андерсон, Combustible Celluloid[5]
Награды и номинации
- 1947 — фильм вошёл в десятку лучших фильмов года по версии Национального совета кинокритиков США.
- 1947 — приз 2-го Каннского кинофестиваля за лучший социальный фильм.
- 1948 — премия Эдгара Аллана По за лучший фильм года.
- 1948 — 5 номинаций на премию «Оскар»: лучший фильм, лучшая режиссёрская работа (Эдвард Дмитрык), лучший сценарий (Джон Пэкстон), лучшая мужская роль второго плана (Роберт Райан), лучшая женская роль второго плана (Глория Грэм).
- 1949 — номинация на премию BAFTA за лучший фильм.
Напишите отзыв о статье "Перекрёстный огонь (фильм, 1947)"
Литература
- Филип С. Димаре. Movies in American History: An Encyclopedia. — ABC-CLIO, 2011.
- Джеймс Пеннер. Pinks, Pansies, and Punks: The Rhetoric of Masculinity in American Literary Culture. — Indiana University Press, 2011.
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 DiMare, 2011, p. 988.
- ↑ Penner, 2011, p. 77.
- ↑ 1 2 [www.timeout.com/film/reviews/69878/crossfire.html Crossfire: TimeOut] (англ.). TimeOut. Проверено 27 июня 2012.
- ↑ 1 2 [www.rottentomatoes.com/m/crossfire_1989/ Crossfire (1947)] (англ.). Rotten Tomatoes. Проверено 27 июня 2012.
- ↑ Джеффри М. Андерсон. [www.combustiblecelluloid.com/classic/crossfire.shtml Crossfire: Anderson] (англ.). Combustible Celluloid. Проверено 27 июня 2012.
Ссылки
- «Перекрёстный огонь» (англ.) на сайте Internet Movie Database
| ||||||
Отрывок, характеризующий Перекрёстный огонь (фильм, 1947)
– Сам видел.– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
