Постовалов, Сергей Осипович

Сергей Осипович Постовалов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Первый секретарь Калужского областного комитета ВКП(б) / КПСС
23 сентября 1952 — 11 августа 1961
Предшественник:	Борис Иванович Панов
Преемник:	Андрей Андреевич Кандрёнков
председатель Исполнительного комитета Крымского областного Совета
12 декабря 1949 — 23 сентября 1952
Предшественник:	Василий Иванович Никаноров
Преемник:	Дмитрий Степанович Полянский
Первый секретарь Областного комитета ВКП(б) Черкесской автономной области
октябрь 1948 — декабрь 1949
Предшественник:	Пётр Семёнович Дзарагазов
Преемник:	Василий Васильевич Иевлев
Рождение:	1907(1907) село Кислянское, Юргамышский район, Курганская область
Смерть:	17 марта 1983(1983-03-17) Москва, СССР
Место погребения:	Новодевичье кладбище, Москва
Партия:	ВКП(б) / КПСС
Образование:	Северо-Кавказский зоотехнический институт
Награды:

Сергей Осипович Постовалов (1907 — 17 марта 1983, Москва) — советский партийный и государственный деятель; кандидат в члены ЦК КПСС (1952—1971), первый секретарь Калужского обкома КПСС (1952—1961), депутат Верховного Совета СССР 3—5 созывов.

Биография

Родился в селе Кислянское Юргамышского района Курганской области в семье крестьянина-бедняка.

В 1930 г. вступил в ВКП(б). В 1938 г. окончил Северо-Кавказский зоотехнический институт, после чего работал директором совхоза "Большевик" Ставропольского края.

С 1940 г. — на партийной работе: секретарь Нагутского и Ипатовского РК ВКП(б), зав. с/х отделом и 3-й секретарь Ставропольского краевого комитета ВКП(б) (1945—1948).

С октября 1948 по декабрь 1949 г. — первый секретарь областного комитета ВКП(б) Черкесской автономной области. С 12 декабря 1949 по 23 сентября 1952 возглавлял исполком Крымского областного Совета.

В 1952 г. — второй секретарь Калужского обкома КПСС, в 1952—1961 гг. — первый секретарь Калужского обкома КПСС.

Затем работал заместителем председателя Комитета партийного контроля при ЦК КПСС (1961—1962, 1965—1983), заместителем председателя Партийной комиссии при ЦК КПСС (1962—1965). Участвовал в партийном расследовании обстоятельств выхода мемуаров Н. С. Хрущева на Западе.

Избирался депутатом Верховного Совета СССР 3-го (1950—1954, депутат Совета Союза от Крымской области), 4-го (1954—1958, депутат Совета Союза от Калужской области), 5-го (1958—1962, депутат Совета Союза от Калужской области) созывов. Кандидат в члены ЦК КПСС в 1952-1971.

Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Награды

• три ордена Ленина
• орден Трудового Красного Знамени
• медаль "За оборону Кавказа"
• медаль "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг."

Память

Именем С. О. Постовалова названа улица в Калуге.

Фото

• www.nedelya40.ru/files/photos/2011-09/1316171072_postovalov-so.jpg
• www.knowbysight.info/PPP/06109.asp
• www.vest-news.ru/article.php?id=53216

Литература

• Гусаров В. Его именем названа улица в Калуге // Весть (газета). — 2013, 5 сентября.

Ссылки

• [www.knowbysight.info/PPP/06109.asp Постовалов Сергей Осипович]. Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991. Проверено 13 сентября 2013.

Отрывок, характеризующий Постовалов, Сергей Осипович

– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.