Потебня, Андрей Афанасьевич

Андрей Афанасьевич Потебня
Андрій Опанасович Потебня
Дата рождения:	31 августа 1838(1838-08-31)
Место рождения:	Перекопце, Полтавская губерния, Российская империя
Дата смерти:	4 марта 1863(1863-03-04) (24 года)
Место смерти:	около замка Пескова-Скала (ныне: Малопольское воеводство), Царство Польское, Российская империя
Гражданство:	Российская империя Российская империя

Андре́й Афана́сьевич Потебня́ (укр. Андрій Опанасович Потебня; 31 августа 1838, Перекопце Полтавской губернии — 4 или 5 марта 1863, близ Песковой Скалы) — российский революционер, участник Польского восстания 1863, брат русского филолога Александра Потебни.

Биография

Родился в селе Перекоповка Полтавской губернии (ныне Роменский район Сумской области). В 1856 году окончил Константиновский кадетский корпус. Служил в Шлиссельбургском полку подпоручиком. В 1862 году был одним из организаторов революционного комитета русских офицеров в Польше. Летом того же года, покинув полк, перешёл на нелегальное положение. Был близок с «Землей и Волей». В 1862 году в варшавском парке совершил покушение на наместника Царства Польского Лидерса.

Принимал участие в Польском восстании 1863 года, служил в отряде генерала Мариана Лангевича.

Точно неизвестно, где погиб Потебня. По одной версии, он был тяжело ранен в битве под Песковой Скалой и скончался в тот же вечер, по другой, он был убит на следующий день в бою под Скалой.

Литература

• Лейкина-Свирская В. Р. Андрей Потебня, в сборнике: Революционная ситуация в России в 1859—1861 гг. — М., 1963.
• Дьяков В. А., Миллер И. С. Революционное движение в русской армии и восстание 1863. — М., 1964.
• Костин Б. [scepsis.ru/library/id_3321.html «Мы, на смерть идущие, вам клянёмся…»] // Альманах «Факел», 1990.

Источники

• [ru.rodovid.org/wk/Запись:394256 Потебня, Андрей Афанасьевич] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
• Потебня Андрей Афанасьевич — статья из Большой советской энциклопедии.

Отрывок, характеризующий Потебня, Андрей Афанасьевич

– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.