Пошли в тюрьму
| В тюрьму | |
| Let's Go to Prison | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
84-89 мин |
| Бюджет |
4 млн $ |
| Сборы |
4 630 045 $ |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Пошли в тюрьму» (англ. Let's Go to Prison) — художественный фильм США режиссёра Боба Оденкерка, чёрная комедия. Выпущен 17 ноября 2006 года. Фильм носил рабочее название You Are Going to Prison, в русском прокате также имел названия «Хочу в тюрьму» и «Айда в тюрьму!». Рейтинг MPAA: R.
Фильм снимался в Чикаго (улица Коллинз и тюрьма Joliet).
В прокате США фильм собрал 17 миллионов долларов США[1].
Сюжет
Фильм рассказывает о Джоне Лишицки (англ. John Lyshitski, играет Дэкс Шепард), который провёл бо́льшую часть своей жизни в тюрьме, отсиживая последовательно 3 приговора (первый в возрасте 8 лет, когда он угнал машину издательства с благотворительного представления, надеясь, что в нём лежит куча денег). В каждом из трёх дел, суд вёл судья Нельсон Бидерман, который не колеблясь накладывал самый жестокий приговор. Освободясь после третьего срока, Джон решает отомстить Бидерману, однако тот неожиданно умирает без всякой помощи к вящему разочарованию Джона.
Тогда в поле его внимания оказывается Нельсон Бидерман-младший, сын Нельсона Бидермана-старшего. На поминках Нельсона-старшего, Джон проникает в БМВ Нельсона-младшего, где он крадёт мелочь, плюёт в кофе и истощает противоастматический ингалятор. Нельсон неожиданно обнаруживает отсутствие лекарства во время езды на автомобиле, начинает паниковать и задыхаться. Он останавливается у азиатской аптеки, врывается в неё, начинает крушить полки в надежде найти замену. Хозяева аптеки думают, что это очередной наркоман в поисках дозы, а когда Нельсон насытившись прячется под прилавок и высовывает ингалятор, они принимают его за мини-пистолет. Положение усугубляет Джон, наблюдающий за этим из машины снаружи, — он стреляет из своего пистолета.
В итоге Нельсона арестовывают, и он просит фонд Бидерманов вызволить его. Несмотря на его требования, председатели фонда не используют связи, но подсовывают слабых адвокатов, видимо воспользовавшись случаем избавиться от надменного молодого выскочки. Нельсона приговаривают к 3-5 годам тюрьмы. Однако Джон не удовлетворён тем, что Нельсон просто пойдёт в тюрьму, и решает присоединиться к нему. Он продаёт марихуану при полицейских и во время короткого судебного процесса просит ту же судью признать его виновным на такой же срок и отправить в ту же тюрьму. Подкупив нескольких охранников, он в итоге попадает в одну камеру с Нельсоном и начинает строить из себя его покровителя, давая советы по выживанию в тюрьме.
Наивный Нельсон в первый же день стучит на Линарда, главу «белого братства» (нацистской группировки в тюрьме), в результате чего того на месяц сажают в одиночный карцер. Также исподтишка Джон продаёт «своего петуха» Нельсона толстяку-негру Барри (Чи Макбрайд), который угрожая оторвать яйца и засунуть их в коробку из-под обуви, склоняет Нельсона к гомосексуализму. При этом Барри представляется романтической особой, любящей долгие ухаживания и медленный джаз (Chuck Mangione — любимый музыкант).
В результате счастливой случайности (Линард, вышедший из карцера, приходит в камеру убить Нельсона, но находит у него шприц, которым тот хотел покончить с собой, и думая, что это «доза», вкалывает себе и умирает) Нельсон завоёвывает репутацию самого крутого. «Белое братство» стоит за него горой, а он обучает узников миролюбивому у-шу. В результате, он становится претендентом на досрочное освобождение. Возмущённый Джон подстраивает так, чтобы этого не случилось: нагло спаивает Нельсона и пишет «Белое братство» (англ. WHITE POWER) на лбу и свастику на руках у него. Нельсон конечно не проходит комиссию по освобождению и накидывается на бывшего друга. В последовавшей сваре Джон признаётся, что он всё это время подстраивал так, чтобы отомстить получше, это усиливает вражду и в результате драки надзиратели назначают им смертельный поединок (в любом случае погибнут оба).
Однако Джон и Нельсон договариваются и во время поединка вкалывают друг другу смесь, вводящую во временную кому. Узники и тюремщики уверяются в их смерти и хоронят их. Любовник Нельсона Барри, освобождённый к тому времени за хорошее поведение, выкапывает и освобождает их очнувшихся. Нельсон и Барри становятся партнёрами по жизни. Год спустя, они открывают свою винную мастерскую, но критику не нравится их пойло. Тут появляется Джон и заставляет критика дать хороший отзыв. Последние кадры показывают Нельсона, Барри и Джона в машине, слушающими «Move This» от Technotronic.
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Дэкс Шепард | Джон Лишицки |
| Уилл Арнетт | Нельсон Бидерман |
| Чи Макбрайд | Барри Джонсон |
| Дэвид Кёчнер | Шанахан |
| Дилан Бейкер | Уорден |
| Майкл Шеннон | Линард |
| Мигель Нино | Хесус |
| Джей Уитэйкер | Айспик |
| Эми Хилл | судья Ева Вун |
| Дэвид Дарлоу | судья Нельсон Бидерман |
| Боб Оденкерк | Дюан Розенберг |
Художественные особенности
Весь фильм Джон Лишитски рассказывает и постоянно цитирует различную информацию о жизни в тюрьме и недостатках системы правосудия. Обычно это сопряжено с происходящими событиями, кроме начала фильма, когда наоборот видеоряд служит подтверждением некоторых фактов об американской тюрьме (например, сколько человек родилось в тюрьме, сколько человек подверглось анальному насилию,сколько тратится денег на содержание заключенных и т. д.).
DVD
Фильм был выпущен на DVD 6 марта 2007 года[2], включая удалённые сцены и альтернативную концовку.
Интересные факты
- После инцидента с ингалятором в начале фильма, Нельсон больше не вспоминает о своей астме, и даже в тюрьме (и карцере) не выказывает потребности в нём.
Напишите отзыв о статье "Пошли в тюрьму"
Ссылки
- «Let's Go to Prison» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.datacd.ru/about.php?id=4791 Информация о CD]
Отрывок, характеризующий Пошли в тюрьму
Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
