Премия Молсона
Поделись знанием:
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.
Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
| Премия Молсона | |
| Оригинальное название |
англ. Molson Prize |
|---|---|
| Страна | |
| Тип |
премия |
| Кому вручается |
деятелям искусства и общественных наук |
| Кем вручается |
Советом Канады |
| Основания награждения |
Существенный и выдающийся вклад в течение длительного времени, с целью поощрения дальнейшей деятельности |
| Статус |
вручается |
| Статистика | |
| Дата учреждения |
1964 |
| Первое награждение |
1964 |
| Последнее награждение |
2014 |
| Количество награждений |
более 100 |
| Сайт |
[www.canadacouncil.ca/prizes/molson/ www.canadacouncil.ca/prizes/molson] |
Премия Молсона (англ. Molson Prize, фр. Prix Molson) — награда за достижения в области искусства или общественных наук, присуждаемая ежегодно Советом Канады по искусству (англ. Canada Council for the Arts).
Содержание
Статус премии
Премия Молсона вручается с 1964 года за «существенный и выдающийся вклад в течение длительного времени» в целях «побудить канадцев, внесших выдающийся вклад в искусство, гуманитарные и общественные науки, продолжать вносить свой вклад в культурное или интеллектуальное наследие Канады». Таким образом, для получения этой награды кандидат должен не только продемонстрировать выдающиеся карьерные достижения, но и продолжать вносить активный вклад на момент номинации[1].
Премия выплачивается из средств Фонда Молсона, выделившего для этой цели Совету Канады базовый капитал в размере одного миллиона канадских долларов, проценты на который и составляют вознаграждение лауреатам. Вначале сумма денежного вознаграждения лауреатам составляла 15 000 канадских долларов, в 1982 году она была увеличена до 25 тысяч, а с 1983 года составляет 50 000 канадских долларов. Количество лауреатов с того же года регламентировано: по одному лауреату в области искусства и в области гуманитарных общественных наук.
Кандидат на Премию Молсона может быть номинирован любым индивидуумом или организацией. Кандидат должен быть канадским гражданином или иметь вид на жительство в Канаде, но не обязан постоянно проживать в Канаде. Лауреатов ежегодно выбирает совместный комитет Совета Канады по искусству и Совета Канады по общественным и гуманитарным наукам (англ. Social Sciences and Humanities Research Council of Canada)[1].
Список лауреатов
| Год | Лауреат (искусство) | Лауреат (гуманитарные науки) |
|---|---|---|
| 1964 | Дональд Крейтон, историк Ален Гранбуа, поэт | |
| 1965 | Жан Гаскон, актер и театральный режиссёр Фрэнк Скотт, поэт и юрист | |
| 1966 | Жорж-Анри Левеск, социолог Хью Макленнан, писатель | |
| 1967 | Артур Эриксон, архитектор Анна Эбер, поэт Маршалл Маклюэн, учёный и философ | |
| 1968 | Гленн Гулд, пианист Жан ле Мойн, писатель | |
| 1969 | Жан-Поль Оде, учёный Морли Каллахан, писатель Арнольд Спор, художественный директор Виннипегского балета | |
| 1970 | Нортроп Фрай, литературовед Данкан Макферсон, карикатурист Ив Терио, писатель | |
| 1971 | Морин Форрестер, контральто Рина Ланье, поэт Норман Макларен, кинематографист | |
| 1972 | Джон-Джеймс Дойч, экономист Альфред Пеллан, живописец Джордж Вудкок, писатель | |
| 1973 | У. А. Ч. Х. Добсон, китаевед Силия Франка, балерина, хореограф и художественный директор Жан-Поль Лемьё, живописец | |
| 1974 | Алекс Колвилл, живописец Пьер Дансеро, эколог Маргарет Лоренс, писатель | |
| 1975 | Орфордский струнный квартет Дениз Пельтье, актриса Джон Викерс, тенор | |
| 1976 | Джон Хирш, театральный режиссёр Билл Рид, скульптор Жан-Луи Ру, актер и театральный режиссёр | |
| 1977 | Габриэль Руа, романистка Джек Шадболт, живописец Джордж Стори, лексикограф | |
| 1978 | Жан Дусепп, актер Бетти Олифант, директор Национальной балетной школы Майкл Сноу, живописец | |
| 1979 | Мишель Бро, кинематографист Лоис Маршалл, певица Роберт Вивер, редактор и радиопродюсер | |
| 1980 | Маргарет Этвуд, писатель Марсель Трюдель, историк Джон Вейнцвейг, композитор | |
| 1981 | Не вручалась | |
| 1982 | Алан Кернс, политолог Луи-Эдмон Гамелен, географ Джек Мак-Клелланд, издатель Жиль Виньо, шансонье | |
| 1983 | Брайан Макдональд, хореограф и режиссёр | Франсесс Халпенни, издатель и учёный |
| 1984 | Марсель Дюбе, драматург | Джеймс Эйрс, педагог, учёный и писатель |
| 1985 | Гастон Майрон, писатель | Рональд Мелзак, психолог |
| 1986 | Дж. Мейвор Мур, драматург, режиссёр, актер и продюсер | Уильям Дрей, философ и историк |
| 1987 | Иветт Бриндамур, актриса, режиссёр и художественный директор | Марк-Аделяр Тремблэ, антрополог |
| 1988 | Робертсон Дэвис, журналист и писатель | Теренс Пенелхам, философ и редактор |
| 1989 | Вера Френкель, художник и видеопродюсер | Фернанда Сен-Мартен, музеевед, писатель и педагог |
| 1990 | Элис Манро, писатель | Жан-Жак Натье, музыковед |
| 1991 | Дени Аркан, кинематографист | Чарльз Тейлор, философ |
| 1992 | Дуглас Кардинал, архитектор | Фернан Дюмон, социолог |
| 1993 | Р. Маррей Шафер, композитор, писатель и педагог | Джульет Макмастер, литературовед |
| 1994 | Мишель Тремблэ, драматург и романист | Мартин Фридланд, правовед |
| 1995 | Джеральд Фергюсон, живописец и педагог | Дональд Акенсон, историк |
| 1996 | Мейвис Галлант, писатель | Пьер Маранда, антрополог |
| 1997 | Мери Пратт, художник | Ги Роше, социолог |
| 1998 | Жанна Ламон, музыкальный директор | Майкл Требилкок, юрист |
| 1999 | Киавак Ашуна, художник и скульптор | Том Куршен, экономист и политолог |
| 2000 | Жак Пулен, романист | Ян Хакинг, философ |
| 2001 | Кристофер Ньютон, режиссёр, драматург и актер | Маргарет Лок, медицинский антрополог |
| 2002 | Не вручалась | |
| 2003 | Вальтер Будро, дирижер, композитор и музыкант | Дженис Стайн, политолог-международник |
| 2004 | Мария Кэмпбелл, драматург, кинематографист и педагог | Ришар Тремблэ, педагог и исследователь |
| 2005 | Иэйн Бакстер, фотограф, художник и скульптор | Рамсей Кук, историк, главный редактор Канадского биографического словаря |
| 2006 | Николь Броссар, поэт, романист и эссеист | Генри Минцберг, науки об управлении |
| 2007 | Алекс Пок, композитор, дирижер и педагог | Пол Тагард, профессор философии |
| 2008 | Шейла Фишман, переводчик | Ангус Макларен, историк секса |
| 2009 | Ян Уоллес, художник | Уэйн Самнер, философ |
| 2010 | Эдуар Лок, хореограф | Линда Хатчен, литературовед |
| 2011 | Эрменежильд Шиассон, поэт, драматург, эссеист и художник | Питер Виктор, эколог |
| 2012 | Dáirine Ní Mheadhra, режиссёр и дирижер | Керен Райс, лингвист и этнограф |
| 2013 | Ричард Вагамезе, писатель и журналист | Энн Дейл, эколог |
| 2014 | Джон Арканд, музыкант | Жан Гронден, философ и историк философии |
Напишите отзыв о статье "Премия Молсона"
Примечания
Ссылки
- [canadacouncil.ca/en/council/prizes/find-a-prize/prizes/molson-prizes Molson Prizes] (Canada Council for the Arts)
- [www.thecanadianencyclopedia.com/articles/emc/molson-prize Molson Prize] (The Canadian Encyclopedia)
Отрывок, характеризующий Премия Молсона
– Да, да, – подтвердил Пьер.Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.
Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
